Волчье дело

– А-а. – Настя отвернулась к плите, всем видом показывая, что не желает разговаривать.

– Понятно. – Николай отставил чай, который так и не выпил, и ушел в спальню.

Ему не нравилось, что Настя использует способности медиума – опасно для жизни. Но запрещать ей общаться с умершими он был не вправе: она взрослый человек и сама вольна распоряжаться собой. В случившейся ситуации его задело, что любимая скрыла правду. Неужели считает, что Николай начал бы давить на нее? А может, он давит и просто не замечает этого?

Он возвратился на кухню:

– Извини.

– За что? – Она так удивилась, что с недоумением воззрилась на Николая.

– За то, что тебе пришлось выкручиваться. Наверное, я загнал тебя в угол.

Ее плечи подозрительно затряслись. Николай прижал Настю к себе и погладил по спине.

– Я не смогла отказаться. Они уже тридцать лет как застряли.

…Ксения Борисовна с дочкой и зятем на Красную горку всегда ездили на кладбище – проведать ее родителей. В этот раз с ними была Вероничка – внучка. Убрали траву с могилки, покрасили оградку, оставили, как водится, по яйцу и печенью на каждом погосте. Снег сошел не так давно, сыро, да глина везде, поэтому зять взял Вероничку на руки и отправился гулять с ней, пока женщины наводили порядок.

Когда все дела переделали, пошли к выходу. И вот тут Вероничка громко рассмеялась и помахала кому-то: «Пока, мальчики!» Ксению Борисовну озноб пробил: с кем это внучка общается? Ведь никого! А Вероничка и говорит: «Да вон – мальчики стоят. Илюша и Петя». И вот тут Ксении Борисовне совсем поплохело.

В девяносто третьем году на пожаре погибла семья ее брата – все четверо. То ли поджог, то ли проводка плохая – так и не выяснили причину. Племянникам Илюше и Пете было на тот момент четыре и пять годиков. Петю единственного вынесли еще живым, с ним успели попрощаться. И его единственного хоронили в открытом гробу. А вот тела Илюши не нашли. Его вещи положили в гроб к отцу и так похоронили.

После пожара возникло много вопросов, на которые не нашлось ответов. Да и захоронены племянники были на другом кладбище. Как же Вероничка их увидела?

– Она ко мне через десятые руки обратилась, – продолжала Настя, – долго искала. Тяжело это все.

Николай молчал. Он понимал Настю: тоже не смог бы отказать. Страшная ситуация и безнадежная.

– Я помогла им уйти. – Настя отстранилась и посмотрела ему в лицо.

– Они ничего не сказали? – Профессионализм взял вверх: может, какая-то зацепка для следствия?

Настя покачала головой:

– Коля, они остались детьми. Им не хотелось об этом говорить. Я не стала настаивать.

Глава четырнадцатая Эпидемия

Николая отправили на собрание для сотрудников ОБХСС. Подобные мероприятия проводились с периодичностью раз в полгода. Обычно он отлынивал: сплошное бла-бла-бла, лучше делом заняться. Но в этот раз шеф заартачился.

– Дергунов, твоя очередь. И чтобы до конца досидел, а не то премии лишишься, – пригрозил он.

От чистильщиков отрядили Геннадия. Старые приятели договорились, что в перерыве слиняют, лучше в баре посидят. Лекции читались в бизнес-центре неподалеку от метро «Проспект Мира». Николай зарегистрировался на входе и поднялся на второй этаж. Здесь-то и поджидал сюрприз: в холле стояли столы, уставленные разнообразными закусками: канапе с сыром и беконом, тарталетки с различными начинками, бутерброды и десерты.

– Шампанское? – спросил официант.

Николай чуть не согласился по старой привычке, но при мысли об алкоголе в горле встал ком:

– Лучше кофе.

Подошел Геннадий:

– Лучше бы коньяком угощали. Чай, не Новый год – шампанское пить.

– Все равно приятно. – Николай откусил от бутерброда с икрой. – В кои-то веки себя белой костью почувствовать.

– А деньгами еще лучше! – рассмеялся Геннадий. – Пусть премию дадут.

Вскоре их пригласили в зал. Лектор был из «головастиков» – аналитиков, которые обрабатывали сведения о сущах и придумывали новые способы борьбы с ними.

– Интересный случай. – Лектор поправил очки. – Скажу сразу, после него чуть не случилась эпидемия гриппа неясного генеза, схожая с ковидом. Ее удалось купировать, но загадок эта история оставила немало.

Он щелкнул пультом, на большом экране появилось изображение женщины, ее лицо было закрыто смайликом.

«Сон странный был. – Голос у женщины оказался высоким, режущим слух. – Будто зовут меня Иштарь, у меня ярко-рыжие дреды, длинное платье такого же цвета, грубые ботинки. А еще рога растут».

Николай заинтересовался: что же ей приснилось, раз этот случай разбирают на лекции?

«Словно иду я по узким улицам, дома не местные, а как в Азии – друг к другу примыкают, вокруг провода висят, скутеры ездят. Воздух от зноя мерцает. Шум, гам, люди суетятся, тут же ведется уличная торговля. И все мне улыбаются, приветственно машут. Но как приближусь, начинают напрягаться, смотрят с опаской, будто ждут какой-то гадости. Двойственное впечатление: точно хотят меня и при этом боятся.