Волчье Семя

– Давно? – Мариуш аристократическим жестом поднес бокал к губам и по-солдатски, одним движением, опрокинул в рот.

– Да уж три дня…

– Ты смотри, как быстро всё разваливается, – покачал головой пан Качиньский. – Еще никто не знает, а уже банды на дорогах завелись. Никогда мне эта… как ее… а… демократия, не нравилась. Где это видано, чтобы паны Новаки власть выбирали! Так и до всехлопского голосования додуматься можно! И будет очередным крулем Михась с Великой Грязи или Борька с Гнилой Бутки.

– Так оно и произойдет, – с видом знатока кивнул Клевецкий. – Только не всехлопское, а всенародное. И Великую Грязь переименуют в село Привольное. А Бутку оставят. Вместе с гнилью. Разве эпитет уберут…

– Леха! – прервала философствования Ридица. – Зачем это было нужно?

– Что? – выкатил глаза Леслав.

– Чем тебе пан Тадеуш не угодил?!

– Лиска! – Клевецкий картинно рухнул на колени. – Господом клянусь! И Дубом Перуновым! Не при делах я! Не был! Не имел! Не привлекался! У меня и вишни-то не было никогда!

– Велет в лесу сдох! – недоверчиво покачала головой куница. – В Полении кого-то пришили без ведома и одобрения Великого и Ужасного!

– Вообще-то, пан сам скончался, – сообщил Леслав. – Косточкой подавился. Проблема в другом…

- «Хоронило шляхетство своего круля», - издевательски пропел Мариуш. – Пророка нет в отечестве своем. Зато черкасы – все пророки. А мы тут причем?

– В этом-то самый цимес, – злорадно оскалился Клевецкий. – Существует мнение, что следующим демократически избранным крулем должен стать пан Мариуш Качиньский!

– Это еще с какого бодуна? – возмутился хозяин.

– Потому что Михась страну лет за шесть развалит. А при Борьке ее еще быстрее разворуют. Полении нужна твердая рука…

– …Зоркий глаз и чуткий нос, – донеслось от двери. – А также острый клык и длинный коготь. Хвост за хвост, глаз за глаз, не уйдешь ты от нас, – Ядвига пересекла кабинет и забралась на стол. – Против кого дружить будем?

Леслав довольно осклабился:

– Прекрасно выглядите, пани.

Ядвига кончиками пальцев потрогала заплывший глаз, коснулась рукой затылка и грустно вздохнула:

– Вешаешь их, вешаешь, а меньше не становится! Предлагаю сделать папочку крулем! Он быстро эту нечисть по всей Полении выведет…

– Вот и я о том же, – горячо поддержал Леслав. – Пан Мариуш – лучший кандидат на освободившееся крулево кресло!

– Освободившееся?! – выкатила здоровый глаз Ядвига. – А старый круль уже… того? Типа ласты склеил?

– Ядзя, что за выражения! – возмутилась Ридица. – Ты же культурная паненка из хорошей семьи!

– А как правильно, мамочка? Дуба дал? Нет?!… Сыграл жмура?! Нет?!… А, знаю! Кони двинул!!! – Ядвига с невинным выражением лица посмотрела на мачеху. – Опять нет?… Можно, конечно, сказать «скончался», но это совсем не по-поленски. Тогда уж «копыта откинул». А в чем, собственно, проблема, папочка? Если тебе не нравится корона, носи ее только на официальных приемах. Или закажи новую, поудобней.

– Для начала, – хмыкнул пан Мариуш, – мне потребуется доказать сейму мое родство с неким крулем Лешко…

– Ради Господа!.. – протянула девочка. – Прабабушка моей мамы была троюродной сестрой племянника пана Старовойского, который приходился свояком…

– Возможно, это докажет твоё право на трон, – усмехнулся Качиньский. – Но никак не моё. Мне-то упомянутая леди была не прабабушкой, а прапратещей! Так что сама примеряй корону!

– Я? – Ядвига попробовала почесать в затылке и сморщилась от боли. – Не выйдет. Во-первых, женщина. Во-вторых, фингал до сейма не сойдет. Паны передохнут от ужаса, – девушка сделала вторую попытку стимуляции затылочной кости, на этот раз почти успешную. – У Лешко было три сына: двое умных, а третий – дурак. Дурак, кроме законных детей, родил двух бастардов. То есть наплодили их все трое, но признал ублюдков только младший. Потому как дурак. А побратимом второго незаконного сына Лешковича-младшего являлся… Короче, к вечеру все документы нарисую… то есть, в архиве найду…

– А они там есть? – ехидно поинтересовался пан Клевецкий.

– Там всё есть! – отбрила Ядвига. – Даже дарственные на пасеки. В нужном количестве экземпляров. Кто нас поддержит?

– Габданк, я, Береза и несколько гербов помельче. Плюс молодежь и те, кто не любит Сапег и Вишневецких.

Паненка довольно причмокнула губами:

– Пан Леслав, у Вас есть сын?

– Нет… – удивился Клевецкий.

– Вы озаботьтесь, – серьезно сказала девушка. – Я выдам за него свою дочку. Генетически очень выгодно.

– А ничего, что я еще даже не женат? – Леха умел быстро отходить от шока.

– Я тоже пока не замужем, – успокоила его Ядвига. – Так что пара-тройка лет у Вас есть. Но не затягивайте, дело серьезное! Всё-таки внучку круля сватать будете!

– Погоди, Ядзя, – вмешалась Ридица. – Леха, ты серьезно всё это? Насчет круля. Думаешь, Арнольда никто не знает в лицо? Да хватит мельтешить! Сядь, наконец!

– Знают, – согласился Леслав, принимая сидячее положение. – И не только в лицо. Но знать и доказать – две большие разницы. У нас нет выхода. Тадеуш помер слишком неожиданно. Я думаю, без Светочей не обошлось.

– А мы, значит, отобьемся?