Волчье Семя

– Вы что, лошары, совсем рамсы попутали, в натуре? – вызверился Коготь, незаметно вытаскивая заточку. – Ширеньхать научитесь, прежде чем шарашить! Братву на уши ставить вздумали? На правило захотели или сразу перо в бок поймать?

Он чуть привстал и, резко взмахнув рукой, отправил заостренный с одного конца прут в кусты. Громкий вскрик подтвердил меткость броска.

– Да ты охренел, щенок! – взревел верзила, разворачиваясь к Когтю.

Из-под телеги за его спиной вынырнула чумазая мордочка Сабины, рука с заточкой метнулась вперед. Верзила взревел раненым медведем, хватаясь за задницу и разворачиваясь, но девочка уже исчезла под телегой. В руках Когтя заплясал нож.

– Обломись, фраера! Ловите ответку за беспредел по полной! Так распишу, что родная мама не узнает!

Плюгавый попятился:

– Погоди, погоди, уважаемый! Мы ж не знали, кто ты, да что ты… Бычара, отойди, не гавкай! Не гавкай, я сказал! А то эти скаженные прирежут нас к Нечистой матери! Ты ж глянь, что с ножом творит. И Косого подшиб! Бычара, глянь, что с Косым…

– Может, ты погоняло моё не расслышал? – прошипел Коготь. – Или ты и не шиш вовсе? И по фене не ботаешь? И не знаешь, как цапли кончают?

Плюгавый вздрогнул и с тоской глянул через плечо:

– Да ботаю я, ботаю! Только хреновенько, в нашей глуши и словом-то перекинуться не с кем! А ты сразу Косого пришиб! И Бычаре девка твоя задницу порезала!

– Ничего, умнее будут!

– Слушай, а может, договоримся, а? – заныл плюгавый. – Мы тебе заточку вернем. И еще чего-нибудь. Подарок для нейдорфской братвы… Золотых пять… Нет, десять… А?

Коготь оценивающе глянул на плюгавого:

– Тебя часом не Фройдом кличут?

– А… – замялся плюгавый. – Ну да, Хродберт Фройд и есть. А откуда Вам ведомо?

– Пожалуй, скажу Кривому Гансу, что ты задолжал мне куда больше двух золотых… – задумчиво произнес Коготь. – Ладно. Тащи мою заточку. А ойро через Ганса в нейдорфский общак передашь. И маляву не забудь, что от Когтя. Не с руки мне бабло в телеге тащить.

– Скажите, уважаемый, – обращаться по кличке разбойник явно избегал, – а не знакома ли Вам святая сестра? Рыжая такая…

– Это у которой жеребец твой тезка? – уточнил Коготь.

– Именно она, уважаемый.

– Сестра Ридица, – важно сказал Коготь, – приемная мать невесты моего брата. Если тебе от этого легче. Про нейдорфский общак не забудь. Десять ойро, как с куста! Пошла, родимая!

Телега покатила дальше.

– Слышь, Шило, – спросил Коготь, – а что это ты с амбалом сотворила-то?

Девчонка перебралась поближе к спутнику:

– Я это, как ты учил, в печень!

Парень скосил глаза в ее сторону:

– Ты уверена, что у него печень находится в заднице?

Сабина потупилась:

– Ну я того… промахнулась немножко, – девочка гордо вскинула голову. – Я ж не виноватая, что у него печень так высоко, а задница совсем рядом! А что, совсем плохо, да?

Коготь усмехнулся:

– Да нет, нормально получилось. Но учить тебя все-таки надо. Вот доедем до Сварги… Или хотя бы до Занозы…

Глава 55

– Урсула кушать хочет, – сообщил Вилли. – Сейчас плакать начнет.

– Вижу, – вздохнул Медвежонок, принюхиваясь. – И мох поменять надо. Грязный уже.

Велет сгрузил мальчика со спины, вручил ему младенца и устало привалился к стволу толстой березы:

– Чтобы я еще раз взялся таскать мелких…

– Урсула хорошая, – Вилли пару раз присел, разминая ноги, и начал разворачивать сверток. – Голодная, мокрая, – с омерзением откинул кусок вонючего мха, – грязная, а не плачет совсем.

– Не плачет, так заплачет, – пробурчал Медвежонок. – Кормить-то нечем! Давай полью.

Аккуратно обмыли ребенка.

– Молоко же оставалось, – Вилли вытащил из корзинки крынку.

– Молоком это было неделю назад. Три дня назад это можно было назвать простоквашей. А сейчас я это даже в Облике не рискну попробовать. Вильдвера-поносца из Ельни точно не выпустят!

– А разве у вильдверов понос бывает? – заинтересовался Вилли.

– Обычно нет, – Медвежонок вздохнул. – Но с таким «молоком» еще никто не экспериментировал.

Вилли вздохнул: слово «эксперимент» он уже знал, а чем покормить сестренку – нет.

– И что делать? В деревню рванешь?

– А толку? – Медвежонок прямо из сидячего положения прыгнул, на лету поймал неосторожную синицу и запихнул в рот вместе с клювом и перьями. Счел летающую пищу более подходящей для велетского желудка, чем содержимое крынки. – Вот смотри. Первый раз: я сходил в Лукау и вместо молока нарвался на большое пожарище и задушевную беседу с заблудшим графёнышем. Второй раз: ты без разрешения смотался к лесничихе. Удачно, поскольку дуракам везет. Потом был хутор, где меня полчаса гоняли местные мальчишки. Еще немного, и я бы их убивать начал! Еле сдержался! И всё зря, еды так и не дали, даже за деньги. Еще в двух деревушках коров кнехты свели. Вторая удача – куркули, на которых в лесу наехали под угрозой Облика. И грудь Урсула пососала, и с собой молочка поимели. Драпать, правда, пришлось не по-детски! После… В общем, из десятка попыток – две удачные. И что из этого следует? – Медвежонок выплюнул перья и почесал в затылке.

– Что? – Вилли повторил его жест. – Надо десять деревень обойти, в двух дадут.