Волчье сердце

Это должно было положить трагической истории конец. На том бы она и завершилась, если бы не один из людей – верховный маг Аругал. По приказанию отчаявшегося Генна, искавшего помощи против Плети, подступившей к великой Стене Седогрива, маг призвал воргенов в Гилнеас… а уж, едва проникнув туда, проклятие воргенов быстро распространилось среди населения.

Но гилнеасцы отыскали способы совладать со своей звериной натурой, и – до определенной степени – обратили зло в силу, которая могла принести им пользу не только во всем, что касалось Альянса, но и в возможном освобождении своей родины.

– Мы – Гилнеас, – прогремел Генн Седогрив. Голос, определенно, оставался его собственным, только теперь изобиловал резкими, гортанными нотками. – Мы – воргены…

Король завыл.

Вой этот не был призван встревожить или напугать, но лишь еще раз подчеркивал силу его самого и его народа. И в этом смысле сработал великолепно: даже суровые дворфы Темного Железа взирали на мощь воргенов с великим почтением и интересом.

Достигший высшей точки, вой Генна был подхвачен его соратниками. Но даже их общий хор померк перед ответным кличем остальных воргенов, раздавшимся из леса, из-за спин собравшихся на совет.

Их вой звучал всего лишь несколько секунд, однако и этого оказалось довольно, чтоб он запечатлелся в памяти большинства навсегда. Когда же Генн смолк и его люди вблизи и вдали немедленно сделали то же, гилнеасский король завершил речь:

– Мы смиренно склоняемся перед нашими братьями с просьбой о полноправном членстве в Альянсе…

Поначалу никто не ответил – столь тревожным, пугающим оказалось увиденное. Малфурион поднялся на ноги и указал на воргенов.

– Кое-кому из вас памятны старые сказки о воргенах и их свирепости! Известны вам и рассказы об их неразумной злобе! Так знайте и вы, и те, кто незнаком с сими сказками: стоящие перед вами имеют мало общего и с прошлым, и с легендами! Эти гилнеасские воины смогли укротить проклятие! То, что когда-то было смертельной опасностью, отныне и навеки сделалось силой добра, силой Альянса!

Слова верховного друида не оставили равнодушными никого. Генн с воргенами ждали, пока эмиссары не осмыслят и сказанного Малфурионом, и – самое главное – того, чему только что стали свидетелями.

Мало-помалу среди представителей союзных государств поднялся ропот, и они быстро оживились.

Внезапно на ноги поднялся Курдран.

– Громовые Молоты приветствуют силу воргенов… и Гилнеаса!

– И Терамор присоединяется к их приветствиям! – немедля подхватил Тервош.

Оба заявления породили во многих местах взрыв аплодисментов – аплодисментов в честь Гилнеаса. Несколько эмиссаров и их сопровождающих в той или иной манере отсалютовали народу Генна.

Тиранда коснулась руки мужа и вновь приняла руководство советом на себя.

– Вы видели мощь гилнеасцев и слышали их просьбу о позволении вернуться в Альянс! – провозгласила верховная жрица, вторя чувствам Малфуриона. – Я скажу так: увидев столь убедительное зрелище, нам, если не будет возражений, следует начать голосование о согласии без промедлений!

Верховная жрица позволила взгляду обежать собравшихся, не задержавшись на штормградцах долее, чем на всех остальных. Возражений не последовало – даже Вариан, по всей видимости, пребывал в сносном расположении духа.

– Я призываю голосовать криками одобрения! – объявил далее верховный друид, следуя плану действий, оговоренному обоими загодя. – И в один голос приветствовать присоединение воргенов к Альянсу! Все, кто согласен…

Ответом ему был хор одобрительных выкриков. Общее рвение ничем не уступало недавнему вою воргенов. Малфурион с Тирандой опустили взгляды на Генна, и тот в свою очередь взглянул на них с благодарностью.

И вдруг там, где расположилась делегация Штормграда, молча поднялся с места король Вариан.

Эффект оказался немедленным. Выкрики стихли. Оба ночных эльфа и Генн воззрились на Вариана, однако лицо короля ничем не выдавало его намерений.

– Члены Альянса и мои добрые хозяева, ночные эльфы! Я хочу высказаться.

Пожалуй, даже принц Андуин не знал о планах отца ничего, хотя встревоженным он не выглядел – скорее, ему было любопытно.

Тиранда подняла руку, прося внимания, и сказала:

– Штормград попросил слова. Прошу, король Вариан, говори.

Бывший гладиатор и раб ненадолго задумался и, наконец, сказал:

– Все знают: любви между Штормградом и Гилнеасом нет. Все знают, почему.

В кругу собравшихся воцарилась мертвая тишина. Генн бесстрастно ждал продолжения – разве что озабоченно прижал уши.

Внезапно за спиной верховной жрицы возникла одна из Часовых. Тиранда вновь коснулась руки Малфуриона, и тот кивнул, давая понять, что продолжит вести совет сам. Верховный друид понимал: все, что могло побудить кого-либо отвлечь верховную жрицу от дел в столь деликатный момент, наверняка не менее важно, чем убийство двух Высокорожденных.

«Неужели третье?» – невольно подумалось ему. Молясь о том, чтоб это оказалось не так, верховный друид подался вперед, словно бы показывая Вариану: если Тиранде и пришлось удалиться, то вовсе не из неуважения к Штормграду.