Волчье время

— Разве я кричал? — переспросил Крикс, наморщив лоб, как человек, который без особого успеха силится собраться с мыслями.

— Ну да. Ты что, не помнишь? Что-то странное... кончается на «нэль». Мне показалось, что Безликих это напугало.

— А, — вспомнил Крикс. И безразлично пояснил — «Elvien ell». Это было в каком-то сочинении о Тайной магии.

Лэр озадаченно нахмурился.

— Но ты не Одаренный. Если это заклинание, то оно не должно было подействовать.

— Это не заклинание. В той книге было сказано, что это что-то вроде боевого клича Альдов.

Калариец хлопнул себя по колену.

— Ловко! Если бы не это, то твой черный бы не промахнулся.

— Да, наверное... а теперь извини, я пойду посмотрю, как Фэйро.

Юлиан отвел глаза. «Дан-Энрикс» накрыл коня попоной, а поверх нее — своим плащом, но Фэйро все равно оставался холодным. Изредка по телу черного коня пробегала дрожь, но в остальное время могло показаться, что он уже мертв. Глаза закатились, так что стало видно синеватые белки. Юлиан был уверен в том, что Крикс не хуже его самого понимает, что это значит.

— Рик... то оружие было отравлено. А может, не отравлено, а заколдовано. Ты сам видишь, что творится с Фэйро. Эта рана не затянется.

— И что ты предлагаешь? — со злостью спросил Крикс.

— Не мучай его. Отпусти.

Глаза «дан-Энрикса» казались мертвыми.

— К чему жонглировать красивыми словами, Лэр?.. Ты ведь хотел сказать — «добей»? Ну, так и говори.

— Нет, я хотел сказать именно то, что сказал. Рик, ему сейчас очень плохо. И нам его не спасти. Не заставляй его напрасно мучиться.

— Ты не понимаешь, Лэр. Я не могу, — отрезал Крикс. По его тону стало ясно, что он уже думал над такой возможностью. И пришел к какому-то выводу.

Лэр чуть было не предложил сделать это вместо «дан-Энрикса», но в самую последнюю секунду прикусил себе язык. И произнес совсем другое:

— Если хочешь, я пойду с тобой.

С минуту Крикс молчал, и Лэр уже решил, что энониец вообще не станет отвечать, но потом он сказал:

— Пошли.

Уже поднявшись на ноги, Крикс неожиданно сказал:

— Он спас мне жизнь. Ты видел?..

Лэр ничего не видел, но сказать об этом Криксу было бы бессмысленной жестокостью.

— Да, — твердо ответил он.

Южанин на мгновение прикрыл глаза, как будто собираясь с силами.

— Дай мне свой нож. Он вроде был острее моего.

Юлиан молча вытащил кинжал из ножен, взял его за лезвие и протянул южанину.

Подниматься в темноте по крутому склону оврага оказалось труднее, чем ожидал Юлиан. Во всяком случае, когда они, наконец, оказались наверху, ноги у каларийца уже подгибались от усталости. «Дан-Энрикс» посмотрел на Фэйро, неподвижно лежащего на земле, и обернулся к Юлиану.

— Постой тут, пожалуйста. Дальше я сам.

Лэр прислонился к дереву и стал смотреть. Он с удовольствием отвернулся бы, но чувствовал, что сейчас это было бы предательством. Крикс опустился на колени рядом с Фэйро, осторожно прикоснулся к черной гриве. Несколько минут ничего не происходило. Энониец стоял на коленях, гладил шкуру черного коня и, кажется, что-то шептал, но с того расстояния, на котором стоял Юлиан, невозможно было разобрать ни слова. Потом в руке южанина сверкнул нож, конь захрипел, и Юлиан, не выдержав, отвел глаза и ткнулся лбом в холодную и жесткую кору. Он почему-то очень четко вспомнил ветреный осенний день в Эрхейме и «дан-Энрикса», летящего верхом на Фэйро вдоль опушки леса... Юлиан не плакал с того дня, как получил из Каларии известие о смерти брата. Не заплакал и теперь. Только внутри стало до странности безжизненно и пусто, словно что-то безвозвратно уходило от него в этой промозглой темноте.

— Пойдем, поможешь мне собрать веток для костра, — сказал «дан-Энрикс», незаметно подходя к нему. Голос южанина казался ломким, как сухие ветки у них под ногами.

— Но мы ведь уже развели огонь, ты что, не помнишь? Он наверняка еще не догорел.

— Для поминального костра, — яснее выразился Крикс. — Для Фэйро.

Юлиану стало неуютно.

— Рик, послушай...

— Ты мне поможешь или нет? — с оттенком нетерпения спросил «дан-Энрикс». Лэр прикусил губу, почувствовав, что побратим смертельно оскорбится, если он скажет, что для мертвого коня — даже такого, как Фуэро — нельзя складывать поминальный костер, как для человека. Нужно было отыскать какие-то другие аргументы.

— Рик, я думаю, что нам не стоит разводить еще один костер. Тем более... ну... на таком открытом месте. А то явится еще один незваный гость.

Но «дан-Энрикс» равнодушно качнул головой.

— Сегодня никто уже не появится... Скоро утро, разве ты не чувствуешь? А эта падаль всегда нападает только в полной темноте.

Лэр собрал с земли снега и прижал его к пылающему лбу.

— Наверное, ты прав насчет утра, но я ничего такого не чувствую, — признался он, сдаваясь. А потом задумчиво добавил — Знаешь, у меня на родине эту часть ночи называют «волчье время». Самые темные часы перед рассветом, когда кажется, что солнце уже никогда не встанет... Отец часто говорил, что тот, кто бодрствует в это время, дарит ночи следующий день.

Крикс коротко кивнул, то ли принимая слова Юлиана к сведению, то ли соглашаясь с мнением старшего Лэра.