Волчье время

"Что там этот старый козел Римкин блеял о свободе и о привилегиях?.. - подумал рыцарь, с саркастической усмешкой оглядывая зал. - Вот вам, пожалуйста - открытый суд, свободный вход, каждый может прийти и сесть, где ему вздумается. Но при этом ни один обычный горожанин почему-то не сидит в первых рядах. Все сплошь какие-то раскормленные рожи, притащившие с собой подушки, чтобы подложить себе под зад! Я бы побился об заклад, что каждый из "свободолюбцев" в магистрате завизжит от злости, если какой-нибудь оборванец придет раньше их, усядется в первом ряду и скажет - мне какое дело, что ты член Совета, поищи себе другое место!.. Но при этом привилегии аристократии и Ордена - это, конечно, совершенно возмутительно"

От размышлений рыцаря отвлекло появление дан-Энрикса в сопровождении четверки конвоиров. Валларикс, к которому Ирем неизменно приходил с докладом после окончания суда, хотел знать все подробности, но с некоторых пор лорд Ирем взял за правило недоговаривать кое-какие вещи. Например, он говорил правителю, что Меченый постепенно оправляется от покушения и выглядит гораздо более здоровым, чем в момент ареста, но не упоминал о том, что странная подавленность, из-за которой Крикс казался тенью самого себя, никуда не исчезла. Меченый все время выглядел измученным и чем-то удрученным.

Коадъютор помнил, что дан-Энрикс объяснял это утратой связи с Тайной магией, но суть этой потери оставалась недоступной его пониманию - даже под страхом смерти Ирем все равно не смог бы объяснить, почему, оставшись без своей магии, дан-Энрикс начал выглядеть, как человек, которого покинули и силы, и надежда.

Проходя мимо Ирема, Меченый бледно улыбнулся. Не поймешь, то ли действительно был рад увидеть коадъютора, то ли просто считал невежливым никак не поприветствовать его. Лорд Ирем ободряюще кивнул. "Потерпи еще немного, - мысленно сказал он Криксу. - Может быть, сегодня это все закончится".

Сегодняшнее заседание суда было посвящено свидетелям защиты. После Витто Арриконе, возглавлявшего охрану Крикса в день убийства Рована Килларо, выступил хозяин постоялого двора, нашедший тело Призрака. Он обстоятельно и, даже, может быть, излишне многословно рассказал о том, как Призрак снял у него комнату в день накануне своего самоубийства, заплатил за пару дней вперед и приказал его не беспокоить. Поэтому, когда на следующий день гость не спустился к завтраку, и сам хозяин, и его помощники восприняли это, как должное. Но к вечеру хозяин все-таки решил узнать, в порядке ли приезжий, и, поднявшись на второй этаж, постучал в дверь. Никто не отозвался, зато обнаружилось, что дверь не заперта - гость не воспользовался задвижкой, позволяющей закрыться изнутри. На всякий случай содержатель постоялого двора еще несколько раз окликнул гостя, а потом все же решился заглянуть в комнату. В самую первую секунду ему показалось, что его постоялец просто спит, раскинувшись на кровати. Но, когда он сделал еще несколько шагов и разглядел лежащего в постели человека лучше, то почувствовал такую тошноту, что не успел даже добраться до поганого ведра, прежде чем его вывернуло наизнанку. Больше он туда не заходил и сразу же послал слугу за стражей.

Вызванный после трактирщика Саккронис объяснил, что перед смертью всякий Призрак должен исключить саму возможность опознания, смазав лицо особой едкой мазью, разъедавшей мясо почти до костей. Он также заявил, что все, что лорд дан-Энрикс рассказал о нападении, доказывает, что убить его пытался именно наемник из Айн-Рэма. Юлиус Хорн вежливо попросил Саккрониса поделиться с Трибуналом сведениями о Призраках. Хотя однажды архивариус уже прочел мессеру Ирему обширную лекцию о Призраках, рыцарь все равно получил удовольствие, слушая его речь. Старик обладал редким даром говорить о чем-то с таким увлечением, что слушателям представлялись яркие, на удивление реалистичные картины. Члены Трибунала слушали Саккрониса с каким-то завороженным вниманием, как дети, которым рассказывают жуткую, но в то же время увлекательную сказку. Когда Саккронис замолчал, Ирем почувствовал, что атмосфера в зале ощутимо изменилась, и глубоко вздохнул от облегчения, подумав, что его надежды на сегодняшнее заседание были не напрасными - чаша весов явно клонилась в пользу подсудимого.

В груди у Ирема тревожно защемило, когда Римкин встал и объявил, что у него есть несколько вопросов. "Что тебе еще неясно, пропади ты пропадом!.." - мысленно выругался он.

- Вы утверждали, что сражались с Призраком в парке Дома милосердия? - скрипучим голосом осведомился Римкин, повернувшись к подсудимому.

- Да, - с удивлением ответил Крикс. Он явно ожидал услышать что-нибудь позаковыристее.

- И вы ударили его тем же ножом, что и Килларо?..

- Совершенно верно, - в голосе дан-Энрикса прорезалась ирония. Что и понятно - пару дней назад, когда судьи допрашивали подсудимого, все тот же Римкин раз по десять спрашивал про каждую мельчайшую деталь, явно надеясь поймать Крикса на каком-нибудь противоречии.