Волчье время

- Советник Биркен, вы находитесь в суде, а не на рынке! - рявкнул Хорн. Лицо всегда спокойного советника нехорошо побагровело. - Мы только что столкнулись с совершенно вопиющей ситуацией. Подделка доказательств - это издевательство над правосудием! Если у вас есть настроение шутить, то вам не следовало брать на себя роль судьи. Я закрываю заседание. Процесс продолжится после того, как мы расследуем все обстоятельства этого дела и попробуем установить личность убитого... а также выяснить, кто именно посмел подобным образом глумиться над законностью и правосудием.

Взгляд Хорна впился в Ирема, сидевшего всего в нескольких метрах от него. Рыцарь почувствовал, как краска бросилась ему в лицо. Создатель, ну конечно... что он еще мог подумать! К ночи все, кто только можно, будут обсуждать, что коадъютор предоставил суду труп какого-то бродяги, чтобы оправдать дан-Энрикса и придать веса его вымыслам о Призраках. Лорд Ирем чувствовал себя оплеванным. В нем разгоралась темная, слепая ярость. Тем не менее, рыцарь заставил себя сохранить невозмутимость и спокойно выдержать взгляд Хорна. "Крикс все время слушает, как они поливают его грязью - и ни разу еще не позволил вывести себя из равновесия" - напомнил себе Ирем, стискивая зубы. Когда люди вокруг начали вставать и проталкиваться к выходу, Ирем заставил себя идти с демонстративной, вызывающей неторопливостью, как будто пребывание в этой толпе было ничуть не более тяжелым или неприятным, чем обычно. Он старался не прислушиваться к пересудам покидавших ратушу людей, но не мог не замечать испуганных, растерянных или злорадных взглядов, устремленных на него со всех сторон.

Пока сэр Ирем ехал во дворец, его не покидала мысль, что своей глупой, непростительной ошибкой при осмотре тела он подписал Криксу смертный приговор. К отчаянию от непоправимости произошедшего примешивался жгучий стыд - как вышло, что какой-то Римкин понял то, чего не смог понять он сам?.. Ирем не помнил, было ли ему когда-то так же худо.

Рыцарь возблагодарил Пресветлых Альдов, обнаружив, что Валларикс ждал его один, без королевы. Если этот день будет концом их дружбы, то, по крайней мере, это не должно касаться никого, помимо них двоих. Ирем не сомневался, что Вальдер возненавидит его за преступную оплошность, погубившую его племянника - но император, как всегда в тяжелые минуты, сделался печален, молчалив и замкнут, и, дослушав Ирема, устало обронил:

- Не изводи себя. Саккронис тоже не заметил ничего особенного.

- Саккронис?.. - вспыхнул Ирем. - Да причем здесь вообще Саккронис? Он осматривал останки Призрака, как частное лицо. Он вообще был не обязан замечать такие вещи!..

Рыцарь задохнулся и умолк, не справившись с перехватившим горло спазмом. В первый раз за свою жизнь Ирем испытывал такую ярость, что она мешала ему говорить. Грустная снисходительность Вальдера представлялась ему неоправданной и унизительной. Вздумай кто-нибудь из его подчиненных оправдывать свои просчеты ссылками на невнимательность гражданских, Ирем оторвал бы ему голову.

Вальдер печально посмотрел на Ирема.

- Я не о том. Саккронис - очень умный человек. К тому же он - ученый, и внимание к деталям у него в крови. Разве не странно, что подобный человек не обратил внимания на то, что сразу бросилось в глаза Эйварду Римкину?.. Нам стоило внимательнее отнестись к предупреждениям дан-Энрикса. Он с самого начала говорил, что так и будет. Никакой человек, каким бы умным, хладнокровным и решительным он ни был, не способен избежать всех ловушек Темного истока... Я уверен, Крикс прекрасно понимает, что мы делаем для него все, что можем. Не вини себя.

Ирем внезапно осознал, что император выслушал его рассказ почти с таким же выражением лица, с каким его племянник отвечал сегодня на вопросы Хорна. Оба - и Вальдер, и Крикс - как будто понимали что-то, недоступное всем остальным. Лорд Ирем закусил губу. Возможно, представители Династии и в самом деле лучше разбираются во всем, что связано с Темным истоком или Тайной магией, но, если эти знания парализуют человека, заставляя его принимать как должное самые худшие события, то он как-нибудь обойдется без такого понимания. Печальный фатализм дан-Энриксов доводил Ирема до белого каления. Сам коадъютор не намерен был сдаваться так легко.

Он попросил у Валларикса разрешения уйти, и император отпустил его, хотя по его взгляду было видно, что он предпочел бы, чтобы Ирем задержался у него подольше. Выходя от императора, Ирем постарался отогнать подальше ощущение вины. Как бы там ни было, Валларикс не останется один - Алира позаботится о нем. А Ирем должен позаботиться о том, чтобы исправить совершенную ошибку. В первый раз за несколько последних лет Ирем порадовался, что брак императора сложился так удачно. Даже если с ним самим случится что-нибудь плохое, рядом с Валлариксом всегда будет человек, на которого он может положиться.

Подозвав дежурного гвардейца, Ирем приказал:

- Найди мне Льюберта Дарнторна и Юлиана Лэра, и скажи им, чтобы поднялись в комнаты месс Гефэйр. Я буду ждать их там.

XXXIX