Волчье время

От этих мыслей темнота как будто расступилась, и дышать стало полегче. Меченый даже улыбнулся, отстранено удивляясь, что его так сильно испугало. В самом деле, что ему терять?.. Либо он Эвеллир, который может уничтожить Темные Истоки и покончить со страданием и злом, либо ни Изначальных Сил, ни Эвеллира вообще не существует, и тогда какая разница, здоров его рассудок или нет? Все равно мир, в котором злу никто не может положить конец, страшнее всякого безумия.

Вплоть до прихода Юлиуса Меченый знал - или, по крайней мере, убеждал себя, что знает - что следует делать дальше.

Он не сомневался в том, что Олварг тоже ощущает усиление Истока. Неудачная попытка проследить за Олваргом связала их незримой нитью, и дан-Энриксу казалось, что какой-то частью своего сознания он все еще соединен с Интариксом. То, что придавливало самого дан-Энрикса, как наковальня, для Олварга было - непрестанно пожирающее его пламя.

В сущности, захват Адели не спасет Интарикса от Темного Истока, даже совсем наоборот - и все-таки он будет рваться к своей цели, как к последнему спасению. Сейчас он медлит, потому что знает, что дан-Энрикс еще жив, но очень скоро даже эта мысль его не остановит. Как и большинство людей, которые способны с наслаждением причинять боль другим, Интарикс слаб и не умеет стойко переносить страдания. Этого затянувшегося поединка с Тьмой ему не выдержать. А значит, Криксу оставалось только ждать, пока Интарикс не сломается и не начнет вторжение в Адель. Суд, Римкин, магистрат - все это, по большому счету, не имело ни малейшего значения. На самом деле важно было только то, кто из них сможет противостоять Истоку дольше - Олварг или же он сам.

Порой дан-Энриксу казалось, что он начисто забыл, как чувствуют энергию, надежду или радость - все те вещи, которые раньше было важной частью его жизни, - но даже тогда, охваченный всепоглощающей апатией, опустошенный и морально обескровленный, он продолжал держаться за сознание того, что он, во всяком случае, страдает не напрасно. Если он сумеет продержаться дольше своего врага, то победит.

Известие о том, что все должно закончиться через два дня, повергло Меченого в шок. Расхаживая взад-вперед по камере, он с необыкновенной яркостью вспомнил последний разговор с Седым.

- "Эта история не может кончиться, пока вы с Олваргом не встретитесь лицом к лицу"! - пробормотал дан-Энрикс, ощущая подступающую злость. - Так что я должен делать, просто подождать, пока мне не отрубят голову? Или я должен верить, что в последнюю минуту кто-то прибежит и заорет, что в городе Безликие, а меня нужно срочно отпустить?.. Ты бы хотел именно этого - или чего-нибудь совсем другого? Почему, Хегг тебя подери, ты никогда мне ничего не объяснял?! - Крикс чувствовал, что его обвинения несправедливы, но, парадоксальным образом, это только усиливало его гнев. На пути Меченого оказался табурет, и он с яростью пнул его ногой. Табурет отлетел и с грохотом ударился о стену.

Окошечко в двери, через которое ему передавали пищу, приоткрылось.

- Вы в порядке, принц? - голос тюремщика звучал куда почтительнее, чем до визита Хорна.

Меченый обернулся в сторону двери - не головой, а всем корпусом, как поворачиваются к противнику во время боя. Должно быть, выглядел он не особенно приветливо - во всяком случае, тюремщик сбивчиво пробормотал что-то насчет того, что заключенные должны соблюдать тишину, после чего быстро закрыл окошечко. Меченый с трудом подавил порыв поднять злосчастный табурет и швырнуть его еще раз - на этот раз об дверь.

- Катитесь ко всем фэйрам, - сказал он закрытой створке. Это было глупое мальчишество, но Меченому все равно стало немного легче.

- Что же делать? - совсем тихо спросил он. - Что же мне делать, Князь?!

Одно не вызывало никаких сомнений - просто предоставить событиям идти своим чередом нельзя. Олварг был совершенно прав, когда сказал, что ничего не делать - это тоже выбор, и ответственность за все последствия все равно ляжет на него.

Он просто не имеет права умирать.

Меченый на мгновение прикрыл глаза.

"- Ты понял то, что я сказал тебе в самом начале нашей встречи?.. - спросил Князь.

- Что мы с Олваргом должны будем сразиться друг с другом? Ну, об этом я догадывался с самого начала.

- Нет. Догадываться в таком деле мало, Крикс. Ты должен верить в то, что так и будет - что бы ни случилось. Даже если тебе вдруг покажется, что ты попал в ловушку, из которой невозможно выбраться, и никакой надежды уже нет - не позволяй себе забыть о том, что эта история не может кончиться, пока вы с Олваргом не встретитесь лицом к лицу. Я не могу заранее сказать, что тебя ждет. Но даже если в какой-то момент ты потеряешь память и забудешь все, что знал - это ты должен помнить до конца"

Может быть, он не всегда способен отличить свои воспоминания от чьих-нибудь еще, а реальные события - от вызванных ворлочьей магией кошмаров, но эта беседа с Князем ему не привиделась, в этом дан-Энрикс был уверен.