Волчье время

Придя в восторг от своего открытия, узник повысил голос. Звуки собственного голоса, громко и сильно разносившегося по унылой камере и гулко отражавшегося от холодных, гладких стен, вызвали у него приятное волнение. Воздух и звук вибрировали в легких, позволяя чувствовать себя живым. Крикс вдруг почувствовал, что до смерти устал от постоянного молчания.

Окошечко в двери открылось.

- В чем дело? - спросил мрачный мужской голос. – Не шумите. Заключенные должны соблюдать тишину.

Узник, прищурившись от света, посмотрел на яркое квадратное окошко, за которым угадывался темный силуэт. Один из тех людей, которые приносили ему пищу и входили в его камеру, когда его водили на вниз. «Стражники», вспомнил он внезапно. Сколько узник себя помнил, он всегда беспрекословно делал то, что ему говорили – «Встаньте», «Следуйте за нами», «Отойдите от двери», «Возьмите миску»…

Но сейчас он был слишком занят, чтобы размышлять, чего от него хочет этот человек.

«Как же там было дальше?..» - думал он, наморщив лоб. Казалось, нужные слова вертятся где-то рядом, ускользая в самую последнюю секунду.

Он спел припев еще раз, и слова последнего куплета всплыли в памяти сами собой. Теперь он помнил песню от начала до конца, а его голос, сделавшийся сиплым из-за многодневного молчания, окончательно окреп.

Узник поджал под себя ноги, устроился поудобнее и начал песню с самого начала, собираясь на сей раз исполнить ее целиком. Но не успел он пропеть первую пару строк, как дверь открылась. В позе замершего на пороге человека ощущалось напряжение и смутная угроза.

- Вы что, оглохли? Прекратите петь. Это запрещено, - с нажимом сказал он.

Узник нахмурился. В нем зрело ощущение протеста. Почему он должен замолчать и оставаться здесь в темноте и тишине?

- Оставь, - угрюмо посоветовал второй охранник первому. – Не лезь к нему. Завтра доложим коменданту, а сейчас – пускай поет. Все равно он не понимает, что ты говоришь.

Пару минут первый охранник сверлил арестанта неприязненным, тяжелым взглядом, но потом шагнул обратно в коридор и закрыл дверь.

Крикс улыбнулся, наслаждаясь ощущением победы.

В его памяти как будто распахнулось наглухо закрытое окно. Следом за первой песней ему вспомнилась вторая, потом третья. Это была, наверное, лучшая ночь из всех, которые он провел в этой камере. Слова врывались в его память вихрем ярких красок, позабытых ощущений, даже запахов. Он пел и наслаждался звуком собственного голоса.

А потом дверь открылась снова.

- Да замолчишь ты или нет? – сердито спросил все тот стражник, входя в камеру. Крикс видел, как мужчина решительно направляется к нему. Вид у него был донельзя рассерженным. Узник почувствовал, как нависший над ним человек хватает его за плечо и крепко стискивает пальцы. Это было неприятно. Крикс поморщился и попытался отодвинуться, но вцепившийся в его плечо стражник не позволил ему это сделать.

- Ты совсем рехнулся? Или притворяешься?.. Замолкни, говорю! - прорычал он, грубо встряхнув его.

Крикс сам не понял, что случилось дальше. Кажется, одна его рука сомкнулась на запястье стражника, а другая перехватила его локоть. Стражник завопил от боли и от неожиданности, рухнув на одно колено и, похоже, здорово ударившись об пол. «Пусти!..» - прохрипел он, вцепившись в ногу узника второй рукой. Голос звучал сердито и испуганно.

Крикс озадаченно умолк, оборвав песню прямо посреди куплета.

- Отпусти…те, монсеньор, - в голосе стражника прорезались просительные нотки.

Крикс запоздало осознал, что локоть и запястье стражника согнуты под каким-то совершенно противоестественным углом, и выпустил его. Стражник попятился к дверям, растирая помятую руку и глядя на арестанта с плохо скрытой злостью.

- Я же тебе говорил – оставь его в покое, - заметил его товарищ укоризненно.

- «В покое»? Ну уж нет, - мужчина яростно сверкнул глазами, все еще сжимая пострадавшее запястье. – Зови ребят.

- Зачем?.. Что ты собрался делать? – в голосе второго стражника явственно слышалось неодобрение.

- То, что положено в подобных случаях. Надеть ему наручники и вставить кляп. Или ты предлагаешь слушать, как он воет, до тех пор, пока ему не надоест?

- Да он и так уже молчит, - досадливо напомнил его собеседник.

Первый стражник с ненавистью посмотрел на арестанта.

- У него была возможность замолчать, пока его просили по-хорошему. Но вместо этого этот ублюдок едва не сломал мне руку.

Его собеседник мотнул головой.

- Но не сломал же! А вот если вы ворветесь туда всей толпой и попытаетесь надеть ему наручники, добром это наверняка не кончится. Охота было связываться с сумасшедшим?.. – раздраженно спросил он. – Брось, Гарт, не лезь в бутылку! Он же не в себе. Можно подумать, что он пел тебе назло. Да и с твоей рукой… Вряд ли он в самом деле собирался тебя покалечить. Думаю, он просто испугался, когда ты начал его трясти.

«Я не хотел» - подумал Крикс.