Волчье время

- Твоя наивность восхитительна... Переговоры начинают, когда это выгодно. И милосердие к проигравшим тоже проявляют только потому, что это выгодно. Конечно, я давно мечтал тебя убить, но двадцать с лишним лет – это ужасно долгий срок. Лелеять старые обиды хорошо в изгнании, когда твои враги забыли о тебе и наслаждаются всем тем, чего ты лишен. Поэтому злопамятны обычно побежденные, а победителям, как правило, уже не до того, чтобы сводить старые счеты. Если ты немного поразмыслишь, то поймешь, что мне невыгодно ни убивать тебя, ни устраивать в городе резню. Зачем мне нужно, чтобы люди вроде Отта продолжали будоражить мир своими глупыми побасенками и изображать меня чудовищем?.. Оставим этот бред про Смерть и Солнце фанатичным идиотам вроде Крикса. Остальные будут только рады, если мы позволим им считать произошедшее семейным делом Риксов. Смена власти – дело совершенно заурядное, и большинству людей, в общем-то, совершенно безразлично, кто сидит на троне. Ты засвидетельствуешь, что я – твой старший брат, которого наш отец обманом лишил прав наследства, объявив о моей смерти. Ты признаешь, что все это время незаконно занимал Крылатый трон, и подтвердишь, что книга Отта была создана по твоему заказу и под руководством Ордена, и что ты распускал слухи об ужасной темной магии и использовал своего сумасшедшего племянника, чтобы укрепить свою власть. Судя по донесениям моих докладчиков о настроениях в Адели, люди с удовольствием тебе поверят.

- Я не стану лгать, - покачав головой, сказал Вальдер. Олварг закинул ногу на ногу и выразительно прищурился.

- Ты до сих пор не понял, что остальным людям даром не нужна твоя так называемая «правда», а точнее – правда Сивого?..

- Пусть люди сами решают, что им нужно.

Мужчина в кресле зло и резко рассмеялся.

- Вы с Криксом удивительно похожи друг на друга! Эти ваши разглагольствования о том, что нужно оставлять другим свободу выбора – просто попытка снять с себя ответственность. Можно надеть корону, можно даже называться Эвеллиром, но, когда необходимо взять на себя бремя трудного решения, вы всегда делаете вид, что ваша трусость и пассивность – это уважение чужой свободы воли. Но в конце концов нам всем приходится расплачиваться за ту роль, которую мы на себя берём. Ты император, и тебе придётся принимать решение за всех. Вопрос лишь в том, что именно ты выберешь. Я уже рассказал тебе, что будет, если тебе хватит ума принять мои условия. Теперь я покажу, что с вами будет, если ты решишь упорствовать...

Бесцеремонно отодвинув в сторону дежурного гвардейца и входя в покои императора, Ирем не сомневался в том, что ему предстоит будить Валларикса, но застал сюзерена уже на ногах. Когда рыцарь вошел, Валларикс открывал окно – его фигура резко выделялась на фоне стремительно светлеющего неба. Холодный ветер хлынул в комнату, растрепав ему волосы, и император пошатнулся, цепляясь за ставень. Ирем, удивлённо замерший возле двери, почувствовал неладное и бросился к нему – как раз вовремя, чтобы подхватить Валларикса под локоть и помочь ему удержаться на ногах.

- Что с вами, государь? Вам плохо?.. – с беспокойством спросил он. Валларикс, бледный и измученный, смотрел на него так, как будто сомневался в том, что Ирем ему не мерещится.

- Что ты здесь делаешь? – спросил он рыцаря, не отвечая на его вопрос. Пальцы Вальдера впились в его руку с такой исступленной силой, словно император пытался удостовериться в его реальности.

Ирем сказал себе, что императору, наверное, приснился страшный сон. Косвенно это подтверждало мрачные пророчества Викара. Ирем подавил тяжёлый вздох. Он до последнего надеялся, что ворлок с Лейдой ошибаются и придают кошмарам Олриса слишком большое значение. Он нехотя сказал:

- Стюарду Крикса стало плохо. Парень вырос в Марахэне и отличался обостренной чувствительностью к тёмной магии. Мэтр Викар считает, что мальчишка ощущает усиление Истока. Это может означать, что Олварг начал действовать.

- Я знаю, - мёртвым голосом сказал Вальдер. – Он только что говорил со мной.

- Кто? Олварг?!

- Да... Помоги мне сесть. Нет, только не сюда!.. – внезапно вскинулся Вальдер, когда Ирем попробовал подвести его к креслу у стола. Сэр Ирем удивился, но, ничего не сказав, усадил друга на его кровать и сам налил ему бокал вина. Руки у императора дрожали, как у старика, и половина вина тут же оказалась на его сорочке и штанах, но Ирем подавил соблазн помочь ему и придержать бокал. Не отличавшийся особой чуткостью по отношению ко всем остальным людям, Ирем часто проявлял тонкую наблюдательность, когда дело касалось императора, и сейчас смутно чувствовал, что мелкие, простые ощущения, вроде досады на пролитое вино, помогают Валлариксу отвлечься от каких-то страшных мыслей.

В несколько глотков опорожнив бокал, Вальдер почти нормальным голосом сказал:

- Его солдаты захватили Мирный.

- Мирный?.. – удивлённо повторил лорд Ирем. – На кой Хегг им сдался Мирный?..