Волчье время

Щека у Браэна заметно дернулась.

- Оно и видно. Ты же весь седой... Ладно, пошли.

Наверх Крикс выбрался без посторонней помощи, но потом пошатнулся и, наверное, упал бы, если бы не привалился к уцелевшему углу стены. Только сейчас, когда самое худшее осталось позади, Меченый ощутил, что провел несколько последних суток в страшном напряжении. Стоило ему оказаться на свободе, как силы разом покинули его.

- Ничего страшного, сейчас пройдет... У тебя есть вино? – спросил он Браэна, стуча зубами. Ниру подал ему свою фляжку и даже отвинтил пробку, но это не помогло – не успев поднести фляжку ко рту, Меченый выронил ее, облив вином рубашку и штаны.

Браэн положил руку ему на плечо.

- Послушай, ты не можешь никуда идти прямо сейчас, - с нажимом сказал он. – Ты на ногах-то не удержишься, не говоря уже о том, чтобы сражаться с гвиннами. Тебе нужно немного отдохнуть, прийти в себя...

- И хоть чуть-чуть поесть, - вставил Тиренн.

- Ладно, - выдохнул Крикс и сел – точнее, сполз на землю по стене, возле которой он стоял. – Давайте я поем, а вы пока что вкратце объясните мне, что происходит в городе.

Слова звучали неразборчиво, поскольку челюсть у дан-Энрикса ходила ходуном. Кто-то из ребят Браэна набросил ему на плечи теплый шерстяной плащ, другой буквально втиснул ему в руку кусок хлеба с сыром. С жадностью укусив подсохшую горбушку, Меченый почувствовал, что зубы у него шатаются, и сплюнул себе под ноги кровавую слюну.

Ниру страдальчески скривился, а дан-Энрикс лишний раз порадовался, что не представляет, как он сейчас выглядит со стороны. Не хватало только начать себя жалеть… в конце концов, он жив и даже почти невредим – в отличие от большинства людей, которые еще недавно жили в этом городе.

- ...Штурм Разделительной стены начался на рассвете – мы слышали отсюда шум сражения, когда начали разгребать эти завалы, - докладывал Браэн. – Но уже к полудню стало тихо. Значит, Олварг со всем своим сбродом сейчас где-то в Верхнем городе. Если лорд Ирем еще жив, то он и его люди должны защищать дворец.

Меченый пил вино и медленно, сосредоточенно жевал. Стоило ему проглотить первый кусок, как он почувствовал ужасный голод, но после недавней голодовки лучше всего было съесть совсем немного – иначе он может совершенно ослабеть от сытости. Крикс слушал Браэна и размышлял, что ему делать дальше.

Судя по тому, что сказал капитан, битва за город, в сущности, уже проиграна. А если так, то их единственное преимущество состоит в том, что все считают его мертвым. Стоит Олваргу понять, что Крикс все еще жив - и он бросит против него всех своих адхаров и солдат, но не допустит, чтобы Меченый приблизился к нему даже на сто шагов. Значит, чтобы покончить с Олваргом, придется оставаться мертвым и полагаться только на себя.

C Олваргом обязательно будут его Безликие, но ничего, он что-нибудь придумает… в конце концов, он был разведчиком всю свою жизнь. Вопреки всем стараниям мессера Ирема, пытавшегося сделать из него стратега и военачальника, он всякий раз оказывался там, где нужно было действовать на свой страх и риск – то в братстве Астера, то в Серой сотне, то в Древесном городе… Его учили обращаться с картой и командовать людьми, но его куда больше интересовали тхаро-рэйн и Внутреннее зрение, которым пользовались Призраки. Кто знает? Может, это тоже было волей Тайной магии. Обычно человеку нужно сделать то, что она требует, чтобы понять, почему она требовала от него именно этого.

- Мы идем в Верхний город, - объявил дан-Энрикс, отряхнув с ладоней крошки и с усилием поднявшись на ноги.

Улицы возле магистрата выглядели так, что Крикс едва мог их узнать. Нельзя было поверить в то, что эти мрачные, заваленные трупами развалины – та самая Адель, которую он знал. Город казался одичавшим и безлюдным. Сколько бы Меченый ни твердил себе, что он как раз и должен все это исправить, от вида знакомых улиц у него мучительно сжималось сердце. Сколько раз он ходил здесь в годы своей службы лорду Ирему – веселый и самоуверенный, в компании хохочущих друзей... Осенью эта часть города смотрелась особенно празднично из-за растущих возле ратуши медово-золотистых кленов, зимой здесь стояли балаганы, продавали сладости и разливали горячее вино, а весной вдоль всех домов пышно цвели вишни и сирень. Сейчас эти воспоминания казались сном, увиденным во сне. Реальностью была разбитая и искореженная мостовая, бурые от подсохшей крови камни и довольно ощутимый, несмотря на холод и сырой весенний ветер, трупный запах. Меченый и его спутники держались поближе к домам и продвигались вперед медленно и осторожно, опасаясь случайно наткнуться на кого-нибудь из гвиннов. Крикс не сомневался, что Олварг оставил в караульных башнях Разделительной стены своих людей.