Волчьи игры

– И чем же он вас так поразил? Вы были в опере, впрочем... Верно, подданным ролфийского князя нечасто доводится посещать театры. Помнится, мои соотечественники предпочитают волынки, – и показала зубки, ухмыляясь. Не так уж много нынче мест, где шуриа может называться своим. Фиртсвит да Ролэнси – вот и все, пожалуй. Но на фирсвитских детей Глэнны леди Конри уже насмотрелась. Ни на одного из угрюмых, замкнутых и необщительных граждан Фирсвита, весьма, к слову, ограниченных в правах, этот обаятельный змей не походил. Значит, Ролэнси? То есть Доминион Шанта. И это уже любопытственно.

– Вы правы, сударыня, на Шанте нет театров, чтобы беспрепятственно приобщиться к мировой культуре.

«Нам и Джоны хватает. Эта без всякой оперы устроит представление почище театрального».

– Какая жалость, – сочувственно вздохнула леди Конри. – И как вам показался спектакль? Сюжет, должно быть, заставил вас улыбнуться, и не раз?

Элир доверительно подвинулся чуть ближе и сообщил бархатным голосом дамского угодника:

– Скажу вам честно, пляшут здоровски, но шуриа такой толщины не бывает, – хмыкнул он.

А то, кажется, эта красотка решила, что имеет дело с утонченным светским львом. Еще попробует бантик на шею прицепить, чего доброго.

– Зато сколь поэтично было это действо! – горячо воскликнула Элайн и спросила: – Вот вы, случайно, не поэт, господин Эрмид?

Нет, под настроение и в хорошей компании Джэйфф мог сочинить похабную частушку. В далекой юности, бывало, кадрил девчонок незамысловатой песенкой, рифмуя «кровь» и «любовь», но не более того, и на звание поэта не претендовал. Откровенно говоря, капитан шантийских егерей в поэзии смыслил мало, в чем и признался честно:

– Боюсь, что нет, сударыня. Увольте.

– Неловко признаваться, но я терпеть не могу поэтов, – жестко ухмыльнулась женщина, словно забыв вдруг, что надобно притворяться. – И оперу, к слову. По мне это пример абсолютно бессмысленной траты денег и сил. – И прищурилась, не скрывая оценивающего взгляда. – Я предпочитаю людей действия. Приятней иметь дело с теми, кто знает, чего хочет. Но увы! Это повальное увлечение... – в замысловатом взмахе сложенного веера крылся намек не только на собравшихся в игорном зале «Лебедя», но и на современное общество в целом, – блестящей мишурой проникает всюду. Вообразите, даже мой супруг пописывает некие вирши, хотя, казалось бы... – и хитро дернула уголком губ.

– Лорд Конри пишет стихи? Кто бы мог подумать! Патриотические или лирические?

– Можете себе такое представить? – Смех у леди Конри звенел, будто серебряный колокольчик. Ей все об этом говорили. Дежурный комплимент, но тем не менее верный. – Все так удивляются, когда это слышат. Однако пишет, уверяю вас. Любовные. В основном.

«Сука Конри! Ты еще и вирши пописываешь!»

– Поразительно. Уверен, все они посвящены вам, – мурлыкнул шуриа и церемонно склонил голову, как бы отдавая должное ее красоте и обаянию.

Элайн шутливо погрозила обольстителю пальчиком:

– Полагаю, это комплимент? Напрасно, сударь, напрасно. Хоть всем и ведомо, что мы с лордом Конри пребываем нынче в разлуке, однако размолвка наша не того свойства, о котором болтают в салонах. Я покинула мужа по политическим мотивам. И, увы, уже много лет лишена возможности наслаждаться его талантами в стихосложении. Однако здесь становится шумно. Почему бы нам с вами не пройтись? В «Лебеде» имеется очаровательный зимний сад. И там можно продолжить разговор об опере.

Прогулки в саду, к слову, удостаивались очень немногие «кандидаты», ибо само это приглашение означало, что разговор переходит на следующую ступень доверия. Из-под сени дивных растений, что зеленели под стеклянной крышей, путей у собеседника оставалось всего два: либо под ручку с Элайн обратно в зал, либо в канал с перерезанным горлом.

Зимний сад. Еще одна невообразимая для любого шуриа невидаль. Джэйфф уж постарался выяснить про поразившее его воображение сооружение все возможное, не вызывая подозрений. А что делать, если на Шанте такого отродясь не бывало. Селить растения под стекло дети Шиларджи не додумались. Весь смысл в том, чтобы твой сад жил в соответствии с природным циклом – зимой под снегом, весной – в белом цветочном убранстве.

Элир безропотно подставил локоть, чувствуя через ткань твердые и сильные пальцы леди Конри. У этой хищницы наверняка мертвая хватка.

– Итак, вернемся к спектаклю, – мягко продолжила Элайн, уже не слишком маскируя допрос под непринужденную беседу. – Как вам показался сюжет этого опуса?

– Смотря о каком периоде истории наших с вами народов идет речь, – эдак туманно заметил Джэйфф. – Рилинда возникла не на пустом месте, сами понимаете.