Волчьи игры

– Ну, если ты давала лошадям облизывать свой сундук, тогда да, – пожала плечами Грэйн. – Я не слыхала, чтоб кто-то заразился через вещи. Прожарим то, что на нас, над огнем, и достаточно. Я вот боюсь, как бы нас теперь не оштрафовали... Может быть, закопать трупы? Ты не знаешь, волки этим болеют?

Джойана приуныла.

– При Императоре за каждую заболевшую лошадь полагался штраф в один серебряный оули... Не думаю, что Аластар стал что-то менять.

Закапывать пять огромных туш ей совершенно не улыбалось. Да и не заслуживали подлые эскизарцы, подсунувшие ир-Сэйгану хворую скотину, заботы об их благополучии.

Грэйн поскребла в затылке и предположила задумчиво:

– Если бросить и лошадей, и карету, то уже завтра волки и дикие собаки оставят от них очень немногое. А неплохой способ замести следы?

Ролфийка всю дорогу от Нэшана маялась подозрительностью, выискивая вокруг приметы тайной слежки или преследования. Уже, должно быть, сто раз пожалела, что пустилась в авантюру с поездкой. И сама вся извелась, и Джону заразила. Посему, прикинув небольшую выгоду, которую они получали от такой неожиданной жизненной оплеухи, шуриа несколько воспряла духом.

– Эдак мы совсем затеряемся. Хорошо.

Обреченные на смерть, но, по счастью, не ведающие о своей судьбе животные неспешно тащили карету через поле к оврагу. Практически к месту своей казни. И как ни жаль было шуриа лошадок, а сапа она боялась больше. Все равно безвинных тварей ждала жестокая и мучительная смерть. Негоже бессловесным животным страдать без надежды на помощь и исцеление. Больная кобыла и так уже дрожала всем телом от лихорадки. Бедолага...

– Да. Дойдем пешком до города... не вспомню сейчас, как называется... ближайший к югу по дороге. Там есть пароходная пристань. Эрн Рэдрин говорил мне, что по Ирати налажены регулярные рейсы. Сядем на пароход и спокойно доплывем до Дэйнла.

– Ох! – Шурианка тут же вообразила себе расхваленную в газетах техническую новинку и обрадовалась. – Прекрасно! Мы поплывем на пароходе.

Даже в ладоши захлопала. Надо же посмотреть на близких родичей конкурентов за сердце Эска? Может, он прав?

А что до пешей прогулки до города, то ничего тут страшного нет. Лишь бы подальше от хворых животных и поближе к реке и пароходу, на котором, как обещают владельцы, есть даже буфет. К тому же Бранд всегда говорил: «Холодно тому, кто слишком медленно ходит». Что ж, ускорим шаг!

Грэйн снисходительно улыбнулась подруге, радующейся, будто дитя:

– Да, Джойн, на нем.

Пароходы! О, тут было от чего впасть в восторг! Пароходы у самой эрны Кэдвен вызывали томление в груди и першение в носу. Удивительные штуки! Она и сама подпрыгивала от счастья не хуже своих мальчишек, когда разорилась на прогулку со своим выводком по Лейт на маленьком речном пароходике «Стриж», первом в Эйнсли и во всей Ролэнси, тогда еще редкости и диковинке...

У пароходов масса преимуществ перед лошадьми, к слову. Они не устают, не сбивают себе копыта, не ломают ноги и не болеют сапом. И безнадежно больной пароход не придется пристреливать и оставлять на поживу стае расплодившихся в полях Файриста одичавших собак.

Сэйган шмыгал разбитым носом и украдкой тер глаза. Грэйн сердито прикусила губу:

– Выпрягай! А ты, Джойн, пока собери наши вещи. Брать только то, что уместится в вещевой мешок! Один!

– Готово, эрна, – потухшим голосом пробормотал денщик.

– Ну, пошли тогда, что ли, – вздохнула ролфийка, достав пистолет. В барабане оружия как раз шесть пуль, хватит на всю четверку и на мерина тоже.

Сэйган еще раз всхлипнул, поглаживая рыжую по морде. Эрна Кэдвен, попав в капкан одновременно жалости и злости, предсказуемо рассвирепела:

– Ну, что развел тут сопли?! Пшел вон отсюда! Иди помогать леди Джойане. Толку-то мне от тебя, щенок. Сама справлюсь.

Но тот не отходил, вздыхал и смотрел искоса, побитым псом.

– Ладно, – сдалась Грэйн. – Тогда отведем их подальше. Негоже леди Джойн смотреть на такое. А ты... Локка видит, что ты наказан.

– Да, эрна, – покорно кивнул Сэйган, поневоле благодарно вздрагивая.

Ведь если рассудить по-ролфийски, то вина денщика, не справившегося со своими обязанностями, была ужасающей. Грэйн волей-неволей пришлось бы его как-то покарать, иначе за дело возьмется сама богиня, оскорбленная нарушением традиционного строгого порядка. А так ир– Сэйган отделался малой кровью – всего лишь распухшим ухом и разбитым носом. Другой бы избил сперва, а потом еще и выпороть приказал. Вот что значит – служить офицеру в юбке. Жалостливая она, потому как баба – она и есть баба.

Куда повел лошадей понурый капрал Сэйган и зачем следом ушла эрна Кэдвен с пистолетом, можно было не спрашивать. Джона уже давно не маленькая девочка. Напротив, надо сказать «спасибо» названой сестре, которая пренебрегла жалостливой женской природой и взяла на себя жестокое милосердие.

Грянут одиночные выстрелы, и духи лошадиные ускачут прочь быстрее ветра. И даже не поймут разницы между бытием и небытием.