Волчья каторга

Человека, похожего по приметам на Сухорукова, агент «срисовал» на пятый день. Фигурант вышел из дома Бунина и проследовал по направлению к трактиру «Каторга», после чего вошел в трактир, как в дом родной. Зайти в «Каторгу» агент не решился, но не из чувства самосохранения, хотя таковое у хорошего агента всегда присутствует и никогда не спит, а из-за соображений конспирации. Поэтому он не только не вошел в трактир, но даже не дефилировал близ него, поскольку у законопреступников нюх на легавых отменный, а в месте, где располагался трактир, таковых было хоть пруд пруди. Поступил агент вполне разумно: он явился к начальнику сыскного отделения Лебедеву и доложил ему о своих наблюдениях. На что Владимир Иванович удовлетворенно кивнул и, вызвав к себе секретаря, повелел ему немедленно найти и привести в сыскное отделение, в его кабинет, следователя по наиважнейшим делам коллежского советника Ивана Федоровича Воловцова. Через три четверти часа Иван Федорович был разыскан и предстал пред светлыми очами Владимира Ивановича Лебедева.

— Ну, что? Заждался, поди? — пожав Воловцову руку, спросил его Владимир Иванович.

— Не то слово, — посмотрел на друга Иван Федорович — Буквально, места себе не находил…

— А вот это напрасно, господин судебный следователь по наиважнейшим делам, — укоризненно покачал головой начальник московского сыска. — Такое душевное и телесное состояние только вредит делу. Я ж тебе пообещал: найдем мы тебе твоего фигуранта. И вот, — Лебедев посмотрел на неприметного агента, — нашли, с Божьей помощью. Ну, и стараниями и добросовестным отношением к порученному делу господина Филимонова, в первую очередь…

— Вы уж и скажете, — аж зарумянился от столь лестных слов шефа агент. Вот теперь он был бы явно приметен, поскольку румянец полыхал у него во все щеки…

— Я всегда говорю, как есть, — серьезно заметил начальник сыскной полиции и обратился к агенту: — С ним все в порядке?

— В каком смысле? — не понял вопроса агент.

— Ну, руки-ноги у него целы? Все на месте, ничего не отсохло? — безо всякой иронии спросил Лебедев.

— Все на месте, Владимир Иванович, — так же серьезно ответил Филимонов. — И мужик он крепкий. Не скрывается, не проверяется, ходит свободно… — добавил филер.

— Значит, у него ксива имеется добрая, — сделал вывод начальник московского сыска. — Что ж ему скрываться-то? Ты где его оставил?

— В трактире «Каторга», Владимир Иванович, — бойко отрапортовал агент.

— Ну, и правильно, — повернулся к Воловцову Лебедев. — Все беглые варнаки, так или иначе, там собираются… Что ж, нам известно, какие места он посещает… Известно его место жительства. Где будем брать?

— У дома, — чуть подумав, ответил Воловцов.

— Естественно, не в «Каторгу» же нам вламываться, — усмехнулся начальник московского сыска. — А было бы эффектно, черт побери…

— Но малопродуктивно, — сказал Воловцов. — Разбегутся разными тайными ходами да подвалами, как крысы…

— И наших много положат, — согласился Владимир Иванович. — Им все равно терять нечего… Значит, будем брать у его дома. — Лебедев задержал взгляд на Иване Федоровиче и добавил: — Если это, конечно, он.

— Так надо посмотреть, — заметил Иван Федорович.

— А зачем мы тебя позвали, как ты думаешь? — спросил Лебедев.

Он открыл ключом несгораемый шкаф и достал два револьвера. Один сунул себе в карман, другой протянул Воловцову:

— Это тебе.

— Зачем? — удивился Воловцов.

— Пригодится, — коротко ответил Владимир Иванович и посмотрел на агента: — Ну, веди, милок…

— Вот он, его дом, — указал взглядом на один из корпусов доходных домов Бунина агент Филимонов. — А вон парадная, из которой он вышел…

— Все, ступай, — сказал ему Лебедев. — Миссия твоя на этом закончена. Сутки можешь отдыхать, а через сутки у меня — чтоб как штык!

— А как вы его узнаете-то без меня? — посмотрел на шефа Филимонов.

— Не беспокойся, братец. У нас есть, кому его узнать, — заверил агента сыщик, искоса глянув на Воловцова. — Все, ступай себе…

— Слушаюсь, Владимир Иванович.

Лебедев и Воловцов заняли место на тротуаре возле низкого штакетника. С этого места хорошо просматривались подступы к парадному и само парадное, из которого утром вышел человек, попадающий под приметы Полянского. Ведь было неизвестно, откуда появится фигурант, и поэтому смотреть надлежало во все стороны. Начальник сыскного отделения Москвы и судебный следователь по наиважнейшим делам занялись оживленным разговором, будто короткие знакомые, которые, долгое время не видевшись, наконец, встретились. Со стороны именно так и могло показаться, и подозрений у Полянского, если, конечно, это был он, эта беседа двух друзей вызвать не могла…

День стоял солнечный. Это был один из последних теплых дней, а может, самый последний, после которого осень уже безапелляционно возьмет бразды правления в свои руки.

Ждать долго не пришлось: со стороны улицы показался высокий мужчина крепкого телосложения, уверенной походкой приближающийся к парадному крыльцу нужного корпуса дома Бунина.

— Ну, как? — спросил Лебедев, первым заметив уверенно шедшего господина. — Это он?