Волчья кровь

Удовольствие и нетерпение затопили ее, когда она ощутила на себе тяжесть его горячего тела: он стиснул ее в объятиях и жадно целовал, навалившись сверху. Она почувствовала, как чуть ослабли ее руки, ноги, и она вся податливо обмякла, поддаваясь его ласкам, когда он развязал платье и оголил ее грудь. Он скользнул пальцами по чувствительной коже, по соску, и у нее сбилось дыхание, мягко коснулся влажными губами — и она тихо застонала, уже не выдерживая силы своего желания и напряжения.

— Аридан, — она простонала его имя, почти умоляя, и он снял с нее оставшуюся одежду и разделся сам.

Вид его голого тела полностью лишил Айрин всех прочих мыслей, кроме желания немедленно соединиться с ним, и она лежа протянула к нему руки с приглашением, глядя ему в глаза и тяжело дыша. Он принял ее приглашение с легкой улыбкой и снова навалился на нее, на этот раз уже нежно, но настойчиво проникая внутрь. Айрин застонала и подалась ему навстречу, вызывая уже его ответный стон и заставляя его двигаться сильнее и глубже.

Ни один из них не смог бы сказать, сколько они провели в объятиях друг друга — несколько минут или часов, — потому что оба потеряли счет времени и ощущение реальности. Они чувствовали только тела друг друга и видели только глаза — серые и серые, блестящие от радости любви и в конце — от нахлынувшего удовольствия.

Айрин, вся мокрая и обессиленная, положила голову на плечо лежащему рядом Аридану. Она чувствовала, как вздымается его грудь, слушала его успокаивающееся дыхание и биение сердца. А он пальцами невесомо гладил ее кожу — плечо, изгиб на талии, бедро. Скользнул, почти не касаясь, по красному шраму на правом боку, задумчиво его разглядывая.

Ей снова нестерпимо захотелось сказать ему правду, она произнесла это про себя: «Я — Волчья кровь, я не простая травница!», но вслух от самой себя вдруг услышала:

— Я люблю тебя, Аридан.

«Тоже хорошо, но это не то», — промелькнуло в ее голове с легкой досадой.

Аридан крепко прижал ее к себе и, покрывая ее лицо поцелуями, ответил:

— Я тоже тебя люблю.

Ее окатило горячей волной нежности, так что показалось, будто на глазах даже навернулись слезы, и она прижалась к нему еще сильнее.

«Лучше бы это никогда не кончалось».

29

— Останься, — прошептал Аридан.

Они стояли у двери его комнаты, но он снова решил испытать ее решимость и снова предложил остаться, а это так много обещало, что отказываться Айрин было чудовищно тяжело.

Она с улыбкой поцеловала его и ответила:

— Я не могу, меня хватятся дома, и утром есть важные дела, которые никак не отложить…

Она уже готова была послать все к черту и остаться, как Аридан отпустил ее, снял с крючка куртку и накинул ей на плечи.

— Пойдем вместе, не хочу, чтобы ты ночью шла в полуголом виде, — он показал пальцем на ее оголенную коленку, и Айрин кольнуло подозрением, что его расспросы могут начаться снова. А она уже потеряла готовность рассказать ему правду, как будто подходящий момент был упущен и теперь она будет выглядеть обманщицей. Словно ее вынужденная тайна вдруг обратилась в злостный обман.

Стояла глубокая ночь, луну скрыли облака и воздух стал холодным и влажным, в любую минуту мог пойти дождь. Айрин прикидывала, сколько еще до рассвета, ведь надо встретиться с Грозой и Коброй на городской площади, и в итоге заключила, что всего пара часов. Но их встреча занимала ее не так сильно, как вопрос, когда они снова смогут встретиться с Ариданом. Ей не хотелось спрашивать, но, когда они уже пришли к ее дому, все же не выдержала.

— Завтра в то же время приду к тебе. У меня весь день уйдет на утрясание кое-каких дел, но потом — сразу к тебе, — ответил Аридан, с нежной улыбкой глядя ей в глаза. Она ответила ему кривой усмешкой, полной сомнений, и он скользнул рукой по ее шее и притянул к себе для поцелуя.

— Ты так смотришь, будто думаешь, что я вру и теперь меня как ветром сдует, — усмехнулся он. — Я люблю тебя, и собираюсь быть твоей назойливой тенью, — сказав это, он пошел обратно в сторону «Красной топи».

Айрин улыбнулась и зашла домой. Там было пусто. Она почувствовала это еще на подходе к дому, но теперь убедилась. Гроза и Кобра, должно быть, сейчас где-то в городе. Она не рискнула засыпать, боясь пропустить назначенный час, да и спать не хотелось: радость и счастье заставляли только без конца улыбаться, так что сна не было ни в одном глазу.

Ее улыбку заставило сползти осознание, что нужно облачаться в Волчью кровь. Теперь надеть ее шкуру — как будто еще раз обмануть Аридана. «Можно подумать, у такого обмана, как этот, может быть счетчик». Она умылась холодной водой, прошлась влажной тряпкой по телу, и этот груз немного отпустил ее.

Айрин достала рубашку, штаны, куртку, сапоги. На рубашке и куртке была видна заплата там, где Черная смерть ранил ее ножом, и она содрогнулась. «Теперь нет смысла называть его по имени, он мертв, он больше ничего не значит», — от этой мысли немного полегчало, и она оделась. И заметила, что все-таки успела отвыкнуть.