Волчья кровь

— В таком случае, ты не так уж далеко ушла от этой грязи! — окончательно разозлилась Эрин. — Чем ты лучше Чёрной смерти?! Он — порождение беспорядка, беззакония, случайных и необязательных к исполнению законов мести. Мы боремся с этим, нам нужен порядок, нужны понятные человечные законы и справедливые наказания за их нарушение, и ты завтра пойдешь против всего этого, раз сегодня ты уже ослепла ко всему, кроме радости мщения!

— А не пошла бы ты к черту, Эрин? — в ярости процедила сквозь зубы Айрин, сжимая кулаки.

Кобра, наблюдавшая все это со стороны, решила вмешаться.

— Давайте остынем, дни были изматывающие, тяжелые, — спокойно сказала она, кладя руки на плечи Эрин и Айрин, — сначала надо прийти в себя, а потом уже можно поговорить о высоком, согласны?

Они промолчали, продолжая пожирать друг друга глазами, и Кобра обратилась к Айрин:

— Сейчас Гроза пойдет в город, стражники приметили некоторые места, которые надо посетить еще раз. Я останусь, немного посплю, но сразу вернусь в город тоже. Айрин, над нами что-то нависло, я это чувствую, будь тоже готова. Нам нужна Волчья кровь, мы только втроем, сообща, сможем выбраться целыми и невредимыми, если что-то случится. По одиночке у нас нет шансов, — Айрин презрительно усмехнулась, но Кобра не обратила внимание. — Давайте к рассвету соберемся у часов, попробуем связаться с Ринданом, у меня есть некоторые мысли, но мне надо их еще раз обдумать…

— А сразу не можешь сказать, что это за мысли? Обязательно напускать эту важность? — раздраженно выпалила Айрин.

Кобра потеряла дар речи, а у Эрин округлились глаза и она зашипела, поднимая стиснутый кулак:

— Я разобью тебе нос!

— О, да, старшая сестра разъярилась, сейчас отходит меня ремнем, посмотрите, — оскалилась Айрин.

— Только я и ответить могу! Хватит меня воспитывать, хватит мне указывать! — она вся уже дрожала от злости, как вдруг почувствовала, что сейчас из глаз брызнут слезы, и ее яростное сопротивление закончится жалким наматыванием соплей. Этого она не могла допустить и бросилась вон из дома.

28

Стемнело, и по улицам гулял промозглый ветер, гоняя по небу редкие облака. Айрин шла по пустой улице, сама не зная куда, лишь бы куда-то идти, а главное — прочь от дома. Пусть говорят, что хотят, пусть не понимают, пусть осуждают. Пусть. Чёрной смерти нет, а остальное уже не имеет значения. Мир стал огромным, прекрасным, открытым. Она сама стала вдруг свободной — иди, куда пожелаешь, делай, что хочешь, теперь никто не вынырнет из тьмы и не разобьёт всё это, не отнимет!

«Как все осточертело! Почему я должна притворяться, что мне не радостно?!» Айрин так быстро и яростно шагала, что длинная юбка обвила одну ногу и мешала идти, путаясь в ногах. Она взбесилась. «Почему надо сейчас запинаться об эту чертову юбку, делать вид, что я простая горожанка, что я глупая травница, которая ничего не может!» — она в ярости схватила подол юбки и с треском надорвала его. Оторвала кусок сбоку, освободив одну ногу до колена, швырнула в сточную канаву. С другого края разорвала юбку по шву до середины бедра. Вошла во вкус и с яростью оторвала колючие рукава платья до локтя. Платье, завязанное на манер халата, не выдержало и съехало на одном плече. Айрин с раздражением накинула ткань обратно на плечо и заново перетянула тонкие завязки.

«Хватит! Я все ему расскажу!» — вдруг решила она, пока затягивала завязки платья в тугой узел, развернулась на месте и пошла в сторону постоялого двора. «Он сейчас должен быть в “Красной топи”…» Она ускорила шаг.

Темные пустые улицы освещал тусклый свет редких фонарей, и огромные пятна мрака между ними она проходила, даже не замечая: больше в темноте некому было прятаться, кто мог бы напугать ее так, как был способен только Черная смерть.

У постоялого двора было шумно: на первом этаже горел свет, там еще выпивали и ужинали засидевшиеся гости и постояльцы. Она, не колеблясь, вошла. В большом помещении было душно и жарко: много людей, много еды в кипящих котлах, пара горящих очагов. Айрин приметила хозяина двора, стоящего у очага и очищающего вареную баранью ногу от мяса большим блестящим ножом.

— Доброго вечера, — обратилась она, и хозяин равнодушно взглянул на нее. — У вас есть постоялец, охотник, вашего роста примерно, темноволосый, зовут Аридан.

— Ну? — протянул хозяин и сбросил наструганное мясо в котел.

— Скажите, в какой он комнате? — Айрин положила на стол несколько монет, чтобы не затягивать разговор.

— По правой лестнице на третий этаж, первая комната, — так же безразлично отозвался хозяин.

Айрин пошла к лестнице, но, едва подняв ногу на первую ступеньку, передумала. Она вышла с постоялого двора на улицу и осмотрела дом: множество окон сопровождали имитации балконов с резными деревянными перилами. В крайнем окне на третьем этаже было совсем темно. «Отлично, если спит, то будет даже веселее».