Волчья Луна

Шаттл обогнул Землю, двигаясь навстречу утру, и блеснул яркой серебристой иглой в солнечном свете. Он мчался к рассвету со скоростью двадцать восемь тысяч километров в час. Земля была синей и обильной, покрытой сгустками облаков; орбитальный транспорт на фоне огромного изгиба планеты выглядел крохотным осколком технологии. В тысяче километров за кормой на более высокой орбите вертелся конец космического кабеля, спрятанный в ослепительном сиянии солнца. Шаттл перешел в полностью освещенную зону. Короткоживущие тени, порожденные светом, льющимся сквозь окна и иллюминаторы, пробежали через многоместную кабину, уменьшаясь к зениту, нарастая к вечеру, который наступал через сорок пять минут. И вот он внезапно наступил. Космолет пересек Сахару с ее сумеречными красновато-коричневыми дюнами. Солнечные фермы в пятистах километрах внизу мигнули вслед заходящему солнцу и погасли. Впереди вдоль Нила горела египетская ночь, словно змея из двухсот миллионов огней. Ничто не могло более ясно заявить: Египет и есть Нил. Тьма пала на Каспийское море; паутины света раскинулись в Центральной Азии: города и трассы, заводы и линии электропередачи.

Сто километров до перехода. Космолет разблокировал транспортный модуль. Двигатели шаттла озарились безмолвными вспышками плазмы, приводя вектор его движения в соответствие с кабелем. Стрела крана выдвинула модуль из отсека челнока. Огни переключились на красный, кран внес последние небольшие поправки, пока кабель опускался. В момент перехода их относительные скорости на несколько минут станут равны нулю. Красные огни сменились зелеными. Конец кабеля соединился с магнитным захватом, и кран отпустил модуль. С нарастающей скоростью вертящийся кабель швырнул его прочь от космолета, чьи двигатели теперь горели синим пламенем – он разгонялся, удаляясь.

На пике цикла кабель отпустил транспортный модуль. Тот взлетел высоко над ликом Земли, навстречу восходящему Солнцу. В жаре восхода его ждала черная точка: циклер ВТО «Святые Петр и Павел». Кабель продолжил вращаться на орбите голубой планеты. Единственным средством передвижения транспортного челнока были сгруппированные маневровые двигатели. Если бы кабель швырнул его слишком сильно, он бы пролетел мимо циклера и отправился в космос, беспомощный. Слишком слабо – и он бы упал, чтобы прочертить на утреннем небе огненную линию, сгорая в плотных слоях атмосферы.

С расстояния в двадцать километров циклер обрел форму; центральная ось, ко́льца вокруг нее, жилые блоки и маневровые двигатели на одном конце, соцветие солнечных крыльев – на другом. Изысканный лунный цветок. От ускорения его панели и распорки сломались бы, точно веточки. Пять километров. Бросок кабеля был точным. За шестьдесят лет верчения на земной орбите он ни разу не промахнулся.

Опять включились двигатели Вернье, разворачивая транспортный модуль так, чтобы он смог состыковаться со шлюзом циклера. Два космических аппарата, словно нерешительные танцоры на свадьбе, вылетели из ночи в новый рассвет. В лучах зари логотипы ВТО на брюхе транспортного модуля заблистали золотом. Позиционирование: два аппарата сохраняли целомудренную дистанцию, пока шли последние проверки. Опять заработали маневровые. Относительная скорость модуля и циклера составила десять сантиметров в секунду. Над Японским морем они встретились, и произошла стыковка. Сработали захваты, выровнялось давление. В шлюзе циклера стояла наготове команда медиков ВТО.

В таких вещах спешка недопустима.

Открылся люк.

Медики бросились в космолет.

* * *

Через три дня после того, как циклер ВТО «Святые Петр и Павел» обогнул Землю и улетел к Луне, «Корта Агуа» разослала уведомления всем клиентам. Со сменой управления необходимо будет нанять инженеров, чтобы поддерживать высокое качество воды и бесперебойные поставки. К сожалению, это означает, что цены вырастут. Самую малость.

* * *

От кружения звезд ее мутило.

Обзорный пузырь был куполом из закаленного стекла на конце оси вращения «Святых Петра и Павла», и места в нем хватало, чтобы космосом любовались двое. Две молодые работницы ВТО в ярких и облегающих полетных комбинезонах привели ее в хаб и велели ждать. «Постойте! – крикнула Алексия им вслед, но обе уже уплывали, держась за протянутый в центре трос и отталкиваясь мягкими ластами. – Надо ли мне держаться вместе с кораблем или поворачиваться со звездами?» Если она хваталась за поручень обзорного пузыря, звезды проносились мимо так быстро, что кружилась голова. Если она отпускала перила, растопыривала конечности и, оттолкнувшись, сама начинала вращаться, ей все равно не удавалось догнать скорость вращения звезд, и явное движение корабля сбивало с толку, не давало сосредоточиться и приближало приступ рвоты.