Волчья Луна

Здесь две спальни, жилая комната и дополнительная гостиная, которую можно отделить. Кабинет, объявляет Ариэль. Есть и отдельная комнатка, которую можно использовать в тех целях, для которых могут быть предназначены отдельные комнатки.

– Можешь устроить тут новую комнату для секса, – объявляет Марина, сунув голову в дверь, чтобы оценить размеры помещения. – Мягкий пол, новое покрытие для стен.

Секс в Байрру-Алту был проблематичным. Увечье и падение социального статуса не затронули аутосексуальность Ариэль. Пришлось договариваться по поводу времени и мест. Марина жертвовала своим жалким углеродным довольствием, чтобы напечатать секс-игрушки для Ариэль. Секс сделался домашней шуткой, третьим членом семьи, с собственными прозвищами, словарным запасом и кодами: Сеньора Сиририка, Ребристый, Возбуждающий. Сестра Крольчиха – Марине пришлось объяснить, что такое кролик, – была домашним божеством-трикстером, а Сеньор Толстяк неустанно соперничал с Сеньором Глубиной. Болтать об этом было легко, но болтовня никогда не касалась Марининой половины квартирки. С кем она этим занималась, с кем могла бы заниматься и занималась ли вообще? Марина со временем приняла целибат как часть обета по обереганию Ариэль Корты. Чаще всего она слишком уставала, чтобы хоть вспомнить про секс, не говоря уже о том, чтобы воплотить в жизнь какую-нибудь фантазию. Теперь, когда она закрывает дверь в маленькую комнату в просторной новой квартире, появляется возможность. Она может подумать о себе.

Частная баня. Отдельный спа-салон, где вода течет до тех пор, пока ее не выключишь. Марина все еще не верит, что Четыре Базиса на ее чибе обозначены золотом и такими останутся. В доме есть принтер. Есть зона для еды и холодильник. Холодильник под завязку заполнен дизайнерскими джином и водкой, зона для еды – принадлежностями для коктейлей, шейкерами и ботаническими добавками, а рабочая поверхность снабжена положенными стеклянными приборами.

– Марина, корасан, я бы с удовольствием выпила «мартини».

– Сейчас всего десять.

– Ты разве не хочешь отпраздновать?

В Байрру-Алту удовольствия были скудны. Все, у чего был привкус победы – дело, контракт, что-то новое в доме, – праздновала Ариэль. Марина распознавала момент, когда праздник мог перейти в опасный запой. С этим надо будет разобраться, однажды, где-то. Не в Байрру-Алту. Здесь уже можно, однако Марина не находит в себе сил, чтобы сказать: день настал. Это достойный повод отпраздновать. Она смешивает два умопомрачительно сухих «мартини» из джина с двадцатью двумя ботаническими ингредиентами из кратера Кирилл. Ариэль выбирается из инвалидного кресла и падает в податливые объятия шезлонга. Кресло быстренько отъезжает в угол и складывается, превращаясь в плоский ящик.

– О чем мы думаем? – Ариэль поднимает ноги на кушетку, сперва одну, потом другую, и вытягивается с бокалом «мартини» в руке.

– Я думаю: кто здесь жил раньше? – говорит Марина.

– Вы, норте, такие пуритане. – Ариэль поднимает бокал. – Сауде!

Они чокаются. Звенит хороший хрусталь.

– Чин-чин, – говорит Марина.

– Раз уж ты спросила – эта квартира принадлежала Юлии Щербан. Она была особым экономическим советником Ростама Барангани.

– Члена правления КРЛ?

– Его самого. Ее отозвали. Среди вспомогательного персонала КРЛ случилась настоящая лавина внезапных отзывов.

– Ну надо же…

– Я упомянула об этом Орлу.

– И?

– Он поблагодарил меня за должное усердие.

– Что ж, мне известно, что на рынке охранных услуг наблюдается превышение спроса над предложением, – говорит Марина. – Всему причиной Маккензи. Тот, кто имел хоть какие-то дела с Драконами, может сам называть цену своих услуг.

Ариэль резко садится.

– Где ты это услышала?

– Ты вообще слушаешь, когда мы разговариваем?

– Почему я об этом не слышала?

– Потому что ты сидишь на плече у Джонатона Кайода и пытаешься понять, успеют ли его юристы перерезать друг друга, прежде чем зарежут его.

– Я должна была об этом узнать, – настаивает Ариэль. – Я знала такие вещи. Стоило в Меридиане кому-то хоть рыгнуть, я сразу узнавала.

– Ты была не у дел…

Ариэль перебивает:

– Он конченый человек. Совет настроен против него. Его юридические советники пытаются спасти собственные задницы. Он доверяет только мне. – Ариэль делает долгий глоток «мартини». – Все очень вежливо, официально и тактично, но я читаю по лицам. КРЛ учредили для того, чтобы ни одно земное правительство не смогло обрести общий контроль. Теперь они едины. Что-то изменилось. Совет вскоре займется его отстранением.

– А если он прыгнет до того, как его толкнут?

– Совет в любом случае поставит на его место свою марионетку.

– Действуй, не действуй – ему все равно кранты. Да что он натворил, чтобы так здорово насолить совету?

– Орел Луны – большой и глупый романтик. Он верит, что пост Орла должен подразумевать нечто большее, чем визирование постановлений КРЛ и дефилирование по коктейльным приемам. Он верит в этот мир.

– Когда ты говоришь, что он верит в этот мир…

– Речь о самоуправлении. О том, чтобы мы превратились в государство, а не промышленную колонию. Этот душка ударился в политику.