Волчья мельница

— Клер! — воскликнул Базиль, прижимая ее к груди. — Моя девочка! Я так рад, что ты приехала!

Молодая женщина плакала, крепко обнимая его, и Базиль тоже прослезился. Крошка Фостин, глядя на них, захлюпала носом.

— Поездка длинная, так что малышка натерпелась. Слава Богу, она много спала: требует мать, едва глаза откроет!

Растроганная Клер наклонилась к девочке. Фостин — плоть от плоти ее Жана… Кровь любимого течет в венах этого хрупкого создания, очаровательного в своем белом чепчике, из-под которого выбиваются белокурые кудряшки.

— Милая, не надо бояться! Мы сейчас поедем в красивый дом, там тепло, и я угощу тебя вкусным пирогом! — сказала ей молодая женщина.

Ласковый голос и взгляд черных глаз, исполненный нежности, утешили девочку лучше всяких обещаний. Она уставилась на незнакомку своими синими, как небо, глазенками и протянула к Дюбрёйя на ферму, затерянную в такой глуши?

Как он смог его выследить? Лишний раз напомню тебе, что наш Жан стал уважаемым человеком. Торговал сидром на рынке и на постоялых дворах. Работал с утра до ночи. Мне случалось видеть, как он поглаживает ствол яблони — ласково, как друга. Он сам следил за брожением сока, перемывал бутылки, хоть Жермен и протестовала — мол, это ее работа.

Клер хотелось плакать — от ревности и бесконечных сожалений. Как она мечтала разделить с Жаном простые радости жизни! Готовить ему еду и вместе любоваться, сидя на лавке, заходом солнца… А ночью они любили бы друг друга на мягкой постели… Она всем сердцем жалела Жермен, так трагически ушедшую, увлекшую с собой в небытие их с Жаном нерожденного малыша. Но зато эта женщина познала счастье годами спать в его объятиях, и она подарила ему этот лучик света — маленькую Фостин…

— Нужно найти ему адвоката! — внезапно воскликнул Базиль. — Я готов свидетельствовать в его пользу. Рассказать все то хорошее, что я знаю про Жана, перед судьями, да перед всеми! Как его осудили в ранней юности за преступление, которое можно трактовать как трагическую случайность и как несчастный случай. Но у меня нет денег. Только остатки последнего учительского жалованья.

Услышав слова давнего друга, ободрявшего ее одним своим присутствием, Клер вдруг загорелась новой, безумной идеей.

— Адвокат? Ну конечно! Только знай, что никаких доходов у меня уже нет. Кроме тех денег, что поступают на счет, который Фредерик открыл для Матье: хотел, чтобы мальчик учился.

Вдалеке показалась колокольня Пюимуайена, окруженная деревенскими крышами. Вспомнив о муже, Клер подумала о Бертране. Ведь ее бывший деверь адвокат! И часто выступает в суде, в Ангулеме. Старый Фермен, служивший еще его отцу, взял управление поместьем в свои руки. Все эти подробности Клер узнала от Раймонды.

— Мы найдем способ, — заявила она, не упоминая, однако, о Бертране Жиро.

— Уже что-то придумала? — отозвался Базиль.

— Может быть! Но надо хорошенько над этим поразмыслить.

Довольно долго они молчали. Желтые листья кружились на ветру, земля источала острый аромат влаги, смешивающийся с запахом увядшей травы. Клер и Базиль думали каждый о своем. Клер хотелось узнать больше об аресте Жана и Шабенах — людях, которые способны позволить увезти за многие сотни километров свою маленькую внучку, только что лишившуюся и матери, и отца. Что до Базиля, он терзался своей неспособностью помочь тому, кого любил, как сына.

Фостин проснулась, когда они уже въехали в деревню. Щечки ее разрумянились, когда она выглянула из своего укрытия. Невдалеке мужчина толкал тачку, груженную дровами. Тоненьким, робким голоском девочка позвала:

— Папа! Папа!

— Нет, это не твой папа, — сказала Клер. — Но ты не горюй, он скоро приедет.

— Не надо ей врать! — рассердился Базиль.

— Девочка нуждается в утешении, — отрезала молодая женщина. — Я знаю, что говорю, Базиль! Я воспитываю брата и чаще, чем хотелось бы, присматриваю за Николя, моим сводным братом. Этьенетта злоупотребляет моим терпением, но я молчу. Для меня мальчишки — смысл жизни.

Клер остановила коляску перед бакалеей. Мадам Ригорден, которой низкое, в тяжелых тучах небо действовало на нервы, уже зажгла керосиновую лампу с красивым фарфоровым абажуром. Мягкий желтый свет отражался в стеклянных банках и лакированном дереве прилавка, над которым высилась витрина с сырами, брикетами сливочного масла и колбасами.

— Я на минутку! — сказала Клер своему спутнику. — Идем, Фостин! Выберешь себе конфету!