Волчья печать (СИ)

Не знала, сколько минут или часов проспала. Мне не снились сны, просто продолжали покачивать те же волны, что я чувствовала наяву. Мягкие, уютные, заставляющие балансировать где-то на грани безвременья. Но когда снова открыла глаза, первое, что пришло на память — его имя. Я повторила про себя «Рейтон», прокатила слово на языке, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ему шло. Строгое, твердое имя для уверенного в себе человека. И редкое. Разумеется, я не слышала подобного в своем привычном мире, но почему-то была уверена, что и в этом вряд ли найдется кто-то другой, кого звали бы так же. И мне это нравилось. Как все больше нравился он, хотя даже самой себе не осмелилась бы признаться в этом.

Оставался еще один вопрос, который не давал покоя. Я узнала имя своего так называемого мужа, но до сих пор не была уверена до конца, каким именем должна называться сама. В самом ли деле по каким-то неведомым причинам оказалась на месте девушки Лиаль, о которой читала в книжке, или превратилась в кого-то другого?

Дико было даже думать обо всем этом всерьез. Но разве я могла выбирать?

* * *

Поглощенная своими мыслями, я не сразу заметила, что в комнате нахожусь не одна. Не услышала, как он вошел. Мужчина двигался беззвучно, как крадется на мягких лапах хищник, подстерегая свою добычу. Снова пришла в голову эта странная ассоциация, я в который раз сравнивала его со зверем, вот только вряд ли бы смогла объяснить, с чем такое связано. Видимо, где-то глубоко в сознании отложилось, что в здешних местах много волков. Я не забыла тот жуткий вой, что преследовал меня в лесу. Рейтон наверняка охотник и хорошо изучил повадки этих существ. Потому и умел двигаться так же, как они: быстро, неслышно и очень осторожно. Затихая перед тем, как нанести удар…

Вздрогнув, подскочила на кровати, подтягивая колени к груди. Вцепилась руками в края по-прежнему укрывавшего меня одеяла. Снова стало страшно. Я ведь ничего не знала о нем, но уже успела понять, что здесь он — самый главный. Отдаст приказ — и никто не осмелится ослушаться. А захочет, сделает со мной все, что угодно.

— Мы же уже все обсудили, Лиаль, — задумчиво проговорил мужчина, опускаясь рядом и внимательно глядя на меня. — Бояться нечего. Я не причиню тебе вреда и никому не позволю обидеть. У моей королевы будет все самое лучшее.

Все-таки Лиаль? Я как будто наяву увидела перед собой старую книгу. Услышала тихий шелест пожелтевших страниц с поблекшими от времени в нескольких местах буквами. Даже запах ощутила: сладковато-древесный, едва уловимый оттенок миндаля, ванили и каких-то трав, тот, что за время работы в библиотеке успела по-настоящему полюбить. Как и историю любви загадочной девушки из далекой, неведомой мне местности. Так кем же был в действительности тот старичок, которого я привыкла считать постоянным посетителем наших залов? Ведь именно с его слов все началось. С его, такого вроде бы бесхитростного, невинного вопроса.

А еще… я запоздало поняла, что Рейтон назвал меня королевой. Не об этом ли мечтает любая женщина? Чтобы ее носили на руках, одаривали подарками. Считали самой необыкновенной. Кто не хочет быть королевой для своего возлюбленного?

Он ведь смотрел именно так. Взгляд мужчины был полон обожания, а от жгучего, с трудом скрываемого желания и меня бросало в жар. Что-то происходило между нами. Несмотря на данное им обещание не трогать до тех пор, пока я сама этого не захочу, Рейтон все равно имел надо мной колоссальную власть. Впечатлял и пугал одновременно. Завораживал — и заставлял мечтать оказаться от него как можно дальше. На краю света. Чтобы он и там нашел, разрушив всевозможные преграды, удержал, залелеял в своих объятьях…

— Скоро принесут завтрак, — глаза мужчины потемнели до черноты, а дыхание сделалось глубже и чаще. — Если ты не намерена продолжать, то не начинай этих игр. По крайней мере, не сейчас.

Неужели все мои мысли были написаны на лице? Все желания? То, как он на меня влияет и какое производит впечатление? Хотя, мне и подруги всегда говорили, что я не особенно умею скрывать эмоции.

Странно, что Рейтон до сих пор не увидел разницы. Пусть я внешне похожа на его жену, но хоть чем-то с ней мы же должны отличаться? Голосом, поведением? Если он в самом деле был в нее влюблен, как вышло, что с такой легкостью впустил в дом другую?

Снова одни вопросы. Это стало уже, кажется, недоброй традицией: терзать саму себя в стремлении понять хоть что-то.

— Мы никуда не спешим, — я внезапно осознала смысл его слов. — Пусть все идет своим чередом. Хочу, чтобы ты заново привыкла ко мне.

Рейтон первым вышел из комнаты, будто специально оставляя все обдумать. Но почти сразу появились молчаливые девушки-служанки, стали суетиться, причесывая меня, втирая в кожу какие-то ароматные масла. Прикасались к векам, щекам, губам, гладили, похлопывали, снова поглаживали, и так опять и опять. Их пальцы порхали, едва прикасаясь, умело и одновременно нежно. Очень осторожно, будто я была хрупкой и дорогущей вазой, для которой одно неловкое движение может стать катастрофой.