Волчья песнь

— И он заговорил с тобой после того, как не разговаривал больше года. Мы все знали, что это значит. Уже тогда.

И тут меня охватило странное чувство предательства.

— Еще одна вещь, которую от меня утаили? — спросил я, не в силах сдержать горечь в голосе.

Картер отрицательно покачал головой.

— Тебе было шестнадцать, Окс. И ты понятия не имел об оборотнях.

— Но когда я узнал…

— Джесси, — напомнил Картер.

И все сразу встало на свои места.

— Срань господня… — выдохнул я. — Вот почему…

— Да, и ты был тем еще мудаком.

Я сердито посмотрел на него.

Он пожал плечами.

— Я ничего не буду делать, — произнес я. — Он слишком молод. Собирается поступать в колледж. Его ждет собственная жизнь. Он мой друг, и это все…

— Ага, — фыркнул Картер. — Удачи тебе, Окснард. Поверь мне. Когда Джо узнает об этом — а он обязательно узнает — у тебя не останется ни единого шанса.

— Он не узнает, — решительно заявил я. — И ты ему ни черта не скажешь.

Картер лишь усмехнулся.

* * *

Картер заставил меня вернуться домой и принять душ, сказав, что мое зловоние было просто невыносимым, и я ни за что не буду есть с ними за одним столом, источая такой запах.

Я врезал ему со всей дури.

Он лишь посмеялся надо мной.

Я старался тянуть время как можно дольше, думая о чем угодно, кроме Джо.

Душ занял всего четыре минуты.

Через десять минут я уже был одет и шагал обратно к дому Беннетов.

Я слышал их всех, включая свою маму, на заднем дворе. Элизабет смеялась. Картер что-то прокричал Келли. Мама разговаривала с Марком.

Не успел я завернуть за угол дома, как ощутил на своем плече чью-то руку.

Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.

Но я все равно обернулся.

Джо стоял позади меня с обеспокоенностью во взгляде, пальцы скользнули по моей руке, слегка сжав за локоть. Мы стояли так близко, в нескольких дюймах друг от друга. Я чувствовал жар его тела, его колени касались моих.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — с трудом выдавил я в ответ.

— Ты в порядке?

— Да, — кивнул я. — Отлично. Все отлично.

— А-ха. Ты серьезно думаешь, я в это поверю?

— Без понятия, о чем ты.

— Окс, — сказал он тем самым тоном, который, как мы оба знали, мог заставить меня сделать все, что он попросит. И теперь, когда осознавал, что именно это может повлечь за собой, я едва мог дышать.

— Волк, — выпалил я.

— Что? Какой волк?

Я нахмурился.

— Тот, который ты мне подарил.

Стоя настолько близко, я мог видеть слабый румянец, расползающийся по его шее. Но глаза Джо не отрывали взгляда от моих.

— И что с ним?

— Я просто… Я… Спасибо? За него. Наверное.

— Пожалуйста? Почему ты… погоди. О чем вы с Картером говорили?

— Эм… Ни о чем?

— Правда? И это все, что ты скажешь?

— Ни о чем, — настаивал я.

— Ты ведешь себя странно.

— Это ты ведешь себя странно.

Джо закатил глаза.

— Этот запах, ваш с Картером поход в лес, волк, про которого ты вдруг ни с того ни с сего вспомнил. Не говоря уже о том, как врезался в дом, когда мы возвращались из…

Джо вдруг умолк, и я узнал это выражение на его лице. Я знал, что оно значит. Именно такое выражение появлялось у него, когда мозг начинал лихорадочно соображать, собирая воедино все мелкие кусочки и фрагменты.

— Наверное, нам стоит пойти поесть, — поспешно произнес я. — Мы же не хотим заставлять всех ждать. Это очень грубо.

Глаза Джо широко раскрылись.

Да твою ж мать.

— Окс, — сказал он, и в его вспыхнувших глазах мелькнул намек на волка. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, — быстро ответил я. — Совершенно ничего.

— Ты в этом уверен? — спросил он, хватка на моем локте усилилась.

Мне едва удалось высвободить руку.

— Я голоден, — прохрипел я. — Нам следует…

— Конечно, — ответил он. — Пойдем.

Я моргнул.

Джо улыбнулся.

Мое сердце пропустило удар.

Его улыбка стала еще шире.

Никто не сказал ни слова, когда мы завернули за угол, хотя я был уверен, что абсолютно все, кроме моей мамы, слышали наш разговор. Картер подмигнул мне. Келли выглядел довольным. Марк улыбнулся своей таинственной улыбкой. Элизабет наблюдала за мной с нежностью. Мама казалась просто растерянной.

А вот Томас… Томас выглядел гораздо непринужденнее, чем я когда-либо видел раньше.

Джо сел рядом, прижавшись ко мне и не оставляя между нами даже малейшего пространства.

Ужин превратился в настоящую пытку.

Он часто склонялся ко мне, когда разговаривал, дышал мне в шею, шептал на ухо.

Касался руки, кисти, бедра.

В его стакане с содовой оказалась соломинка. Он никогда не пользовался соломинками. Никогда. Но сейчас она была там, появилась откуда-то, ресницы Джо затрепетали, когда он начал сосать через нее, глядя на меня, его щеки впали.

Я уронил вилку. Она с громким стуком упала на тарелку.

— Джо, — вздохнул Томас. — Серьезно?

— Упс, — выдал Джо. — Простите.

В его голосе не было и капли сожаления.

— О боже, — произнес Келли. — Теперь все наконец-то обрело смысл. И стало гораздо противней.

— Я испекла пирог на десерт, — объявила Элизабет, возвращаясь к столу. — Со взбитыми сливками.

Я застонал.

Джо выглядел необычайно довольным.

И стал еще довольнее, когда собрал пальцем крем, а потом начал слизывать его с кожи, не сводя с меня глаз.