Волчья песнь (СИ)

Лётчик вдруг улыбнулся. И сказал, привстав:

— Была Сельговия… их армии разбиты. Вам осталось продержаться не так и много, мы наступаем, они — бегут, не отступают — бегут. На эту планету готовится десант. Это всё прав…

И он бесшумно упал обратно — на свой парашют.

13

Его звали Турферт Фаулер.

Ребята не взяли у пилота ничего. Ни отличной карты. Ни хорошего ножа. Ни незнакомого большого пистолета. Ни многоцелевого хронометра в противоударном корпусе. Завернув труп в парашют, они выбрались наружу.

Впрочем — не все.

Горька продолжал стоять в коридоре, задумчиво глядя в его темнеющую глубину. Сашка, свесив голову сверху, спросил:

— Тебе что, руку подать?

— Я туда, дальше, хочу пройти! — с неожиданным азартом откликнулся Горька. Сашка хмыкнул, но смолчал. — Подумай — крепость Рейнджеров! Когда ещё такое можно будет увидеть; это же настоящее открытие! А я даже рисунков или снимков не помню… — голос Горьки стал почти жалобным.

— Нам-то сейчас что до него? — нетерпеливо сказал Сашка.

— Ну… — Грин коротко пожал плечами. — Понимаешь… мне кажется, что тут никто и не был с того дня, как крепость разорили. В общем, ты как хочешь — а я пойду.

— Погоди, — тяжело вздохнул Сашка, — сейчас я факел сооружу…

…Они шли уже довольно долго, растягивая за собой трос. Подземелье не походило на лабиринт, но на всякий случай стоило принять меры предосторожности — максимально возможные.

Сашка светил факелом. Горька осматривал стены и арки, сделанные в виде всё тех же Огненных Цветов — не найденных пока вживую ни на одной планете! — соединённых в середине потолка вырывающимися из сердцевин языками пламени. На стенах не было ни росписей, ни барельефов; слева и справа тянулись ряды выбитых дверей, за которыми обнаруживались снова и снова скучные пустые комнаты, словно это была казарма… или, может, как раз и была? Похоже было, что подземелье тщательно и профессионально почистили. И, судя по дверям — те, кто разгромил крепость, неизвестные земной науке, но, видимо, страшные противники Рейнджеров.

И всё-таки Сашка не ворчал, осматриваясь с не меньшим интересом, чем Горька. А тот неожиданно и совершенно ни к месту спросил:

— Ты заметил, что наши как-то не очень обрадовались, когда услышали, то, что лётчик сказал?

Сашка посмотрел на него:

— Да ну. Просто они удивились и обалдели. Да я и сам…

— А всё-таки нет, — упрямо и уверенно возразил Грин. И добавил задумчиво: — Знаешь… по-моему, им уже просто трудно себе представить, что где-то есть какая-то война и какие-то земляне. Это для них что-то вроде религии, или даже сказки.

— Ляпнешь тоже… — Сашка поморщился.

— Да? — грустная ирония была в голосе Горьки. — А я вот и сам понимаю, что очень многое забыл. Мне сколько тогда было? Шесть лет же. Куски какие-то, обрывки в голове… Смотри, пыли нет.

Сашка остановился, удивлённый такой переменой темы разговора. И понял только сейчас, что это настоящая правда. Коридор выглядел так, словно его аккуратно убирали. Левой рукой Сашка потянулся за "маузером", но поймал взгляд Горьки и, пожав плечами, неловко улыбнулся:

— Так… — хотя друг ничего не спросил и вообще уже снова смотрел в другую сторону. — Знаешь, похоже, тут роботы-уборщики постарались, помнишь, была серия такая? Они ещё вечно ломались, — он хотел, чтобы эта болтовня прозвучала оживлённо и свободно, но Горька неожиданно сам схватился за пистолет, хрипло выкрикнув:

— Факел выше!

Сашка вздёрнул заколебавшийся огонь — пламя расплылось на потолке, закоптило. Но Горька уже явно перевёл дух.

Коридор почти перегораживали статуи непонятных животных. По этой планете или по каким-то ещё, смутные книжные знания о которых оставались в памяти, ребята не помнили таких. Они чем-то напоминали древних львов Земли — и в то же время медведей или… волков? Статуи замерли в позе сфинксов и были нетронуты — похоже, что те, кто взял крепость (если её взяли), сюда так и не дошли. Вообще-то в этом не было ничего страшного — наверное, она стала рушиться, и грабители поспешили убраться.

Друзья остановились плечо в плечо, переводя дух. Их громкое, нервное дыхание было единственным звуком в тишине коридора. Тьма была впереди, за статуями, она же смыкалась позади, в неё уходил трос. Что скрывала эта тьма? Ничего? Или…

Горька переступил с ноги на ногу и коснулся плечом плеча Сашки — просто чтобы ощутить человека рядом. Плечо было потным и холодным — Сашке не по себе…

"Ерунда, — подумал Горька. — Просто большой подвал. Или пещера. Мы сто раз были в пещерах и даже зимовали там." Он перевёл дыхание и вытер лоб. Его лоб тоже был потным и холодным.

— Пойдём дальше? — спросил Сашка. И признался: — Мне жутковато.

Такое он мог сказать только Горьке. Никому больше.

— Мне тоже, — криво усмехнулся Горька. — Пойдём, я всё-таки хочу посмотреть, что там, дальше.

— Пойдём, — повторил Сашка и резко оглянулся. Во тьму уходил трос; больше никого и ничего.