Волчья погибель

Лицо Лемана Русса отражалось в окнах погрузочного дока. Глаза настолько пронзительной синевы, несомненно, были способны видеть сквозь бронестекло, наблюдая за актом самоуничтожения, развернувшимся в небесах внизу. По обе стороны от Русса на километры протянулась стальная металлоконструкция погрузочного дока, не обладавшая изысканностью наблюдательной палубы. Окно, через которое смотрел примарх, было одним из всего лишь горстки на орбитальном доке. Оно было маленьким, протянувшись от уровня пояса до головы человека, из-за чего примарху пришлось наклониться, чтобы смотреть через него. Грязное из-за накопившейся пыли, потрескавшееся от удара орбитального обломка, окно было единственной слабостью в стене адамантия. По обе стороны от примарха длинные коридоры из решетчатой пластали вели в огромные отсеки. Внутри безостановочно урчали автопогрузчики, от перевозки грузов с дока на корабли дрожала надстройка. Беспрестанно, словно поршни, громыхали туда и обратно смутные кубические формы, переправляя снаряжение, воду, пищу, орудия и все прочие бесконечные материалы, необходимые флоту для ведения войны. Решетки открывали вид на скрученные внутренности орбитального сооружения, заросли кабелей, грубо перевязанных стальными лентами, шипящие трубы, соединительные блоки, мигающие огни и ребристые металлические органы, зазубренные, словно миниатюрные монеты.

Отовсюду сердито смотрел мрачный кибернетический череп махины опус. Это было безобразное место – грубое, утилитарное, созданное для снабжения линкоров, но оно переживет затеянное Дорном очищение небес. Оно имело военное предназначение. Великолепные небесные обители – нет. На Терре больше не было места для красоты или удобства. Все, что не служило потребностям войны – отметалось.

Над Лемурией барки исполняли свой позиционный танец, выстраиваясь с механической точностью вдоль боковых и вертикальных линий платформы, образуя крест, который разделит ее на четыре части. Бочкообразное буксирное судно приползло на позицию возле края Лемурии. Полыхнули буксирные пушки, выплюнув гарпуны, невидимые на таком расстоянии даже для глаз Волчьего Короля. Из точек попадания хлынули сверкающие потоки металла. Тросы толщиной в сотни метров сверкали, как паутина утром.

Барки скоординировано перемигивались.

От хромающих металлических шагов задрожал сходной трап. По открытой пласталевой решетке палубы мягко и осторожно постукивал посох.

– Ярл.

– Ква, – поздоровался Русс, не оборачиваясь. – Помолчи. Я думаю.

– Лорд Валдор прибыл поговорить с вами.

– Сейчас? Умеет же выбирать моменты.

– Он спешит, мой король.

– Может подождать! – прорычал примарх. – Он достаточно долго заставлял меня ждать. А теперь пришел ко мне, перед моим отбытием. Где он был шесть месяцев назад? Я хочу увидеть это. – Русс оглянулся на своего советника и поманил его. – Подойди. Посмотри на убийство Вышнеземья.

Характерные шаги Ква раздались рядом с Великим Волком. Отражение лица жреца появилось рядом с Руссовым. На Ква не было ни шлема, ни маски. Он демонстрировал свое истощенное лицо так же открыто, как и амулеты рунического жреца.

– Мой отец желал принести великолепие Верхнего Мира каждому, – сказал Русс. – И вот я наблюдаю, чем это обернулось.

Барки стремительно отошли, рассеиваясь, словно рои насекомых.

– А теперь смотри, – сказал Русс.

На огромной платформе вспыхнул желтый крест расплавленного металла в рожденном термоядерной реакцией распятии. Заработали двигатели буксиров. С терпением ледников они потянули разделенную платформу в стороны. Из разрезов посыпались фрагменты и осколки, закручиваясь в гравитационный колодец Терры и наполняя атмосферу искрами бивачного костра. По самым опасным открыли зенитный огонь.

– Не могу согласиться с этим разрушением, – тихо произнес Волк. – Я много раз видел, как такие искусственные спутники падали на миры, вокруг которых они вращались. Удар о поверхность разрушительнее любой бомбы. Это Верхний Мир падает на погибель богов, это смерть всего сущего. Конец времен. Я вижу это, и знаю: с этой мечтой покончено. Мечта о рае, сброшенном с небес.

– Это не Верхний мир, – сказал Ква. – Загробную жизнь нельзя воссоздать здесь и сейчас.

Русс одарил Ква убийственным взглядом, губа изогнулась над заостренными зубами.

– Не будь таким чертовски буквальным. Это не идет тебе. У меня поэтическое настроение, Тот-Кто-Разделен, – сказал Русс. Его слова рокотали в груди подобно низкому рыку хищника. – Позволь мне его перед тем, как я навсегда покину мир моего отца.

Барки вернулись. Казалось, их прежняя организованность исчезла. Они набросились на секторы платформы с прожорливым бешенством.

– Миссвели пируют на омываемом волнами вздувшемся трупе хроссвалура, – произнес Русс, перейдя на слог скьялдов, – искровеняя морскую стезю, и завлекая на пиршество тварей ужаснее.

– Худшие монстры уже явились, – сказал Ква.