Волчья погибель

Аугметика указывала на принадлежность трупа техноадепту. Но одежда была черной, такой цвет не носили ни на одном мире-кузне, а священная символика культа Механикус была искажена. Вышитую над сердцем «махина опус» окружали восемь стрел, а череп внутри шестеренок носил демоническую гримасу.

Коул пригляделся внимательнее. В плоти адепта были странные уродства, которые не объяснялись аугментацией. Линию челюсти окаймляли костяные наросты, которые проросли из металла имплантированного воксмиттера. На его голове. На голове… Что-то двигалось на его голове, влажное и змеевидное.

Охваченный дурным предчувствием, Коул наклонился, чтобы увидеть то, что ютилось между кабелями на лысом черепе адепта.

В этот момент глаза незнакомца резко открылись. Коул никогда не видел подобных глаз. Радужную оболочку с пурпурными и золотистыми полосками разрезали вертикальные щели зрачков.

Коул инстинктивно выстрелил из волкита в лицо человеку. Металл и плоть испарились под потоком энергии. Он отключил оружие, когда тело загорелось. Умирающая аугметика пустила конечности обезглавленного человека в безумный пляс.

Оцепеневший и шокированный Коул смотрел, как сгорает порченный адепт.

Он убил своего первого человека. Неожиданно оружие стало ощущаться более естественным в его руке.

Коул некоторое время продолжал смотреть на труп, пока в его сознание не вторгся жалобный псалом канта бедствия. Поверженный мирмидонец был все еще жив. Адепта ждала работа.

Он вернулся в коридор на помощь мирмидонцу. Его товарищи спустили его со сходной лестницы. Когда Коул появился, они опустили раненого киборга своими мехадендритами и другими вспомогательными конечностями на пол и отступили.

Коул опустился на колени, чтобы позаботиться о раненом человеке, если его так можно было назвать. Адепт рьяно взялся за дело. Он хорошо знал секреты механики и биологии, и эффективно исцелил раны воина.

Вскоре Коул погрузился в священные таинства восстановления нервных шунтов и биологических эмуляторов органов. Когда она закончил, мирмидонцы многозначительно кивнули, и, прочирикав бинарные молитвы удачи, ушли. Наряду с жестом благодарности они мыслеимпульсом передали из своих аугментированных разумов в его обещание будущей помощи.

Мирмидонцы были священными аватарами гнева Бога-Машины. Коул заслужил их уважение. Этот момент должен был стать запоминающимся, но Коул не мог выбросить из головы уродства мертвого адепта.

16 Рассчитаное предательство

Битва в пещерных фермах Трисолиана А-4 продолжалась до конца дня. Коул отправлялся туда, где был нужен, используя свои умения, чтобы починить сраженных, пока судьба не привела его в одно из гигантских агрополей.

Полосы сине-зеленой растительности тянулись до крайнего предела под желтыми люменами, подвешенными к холодной влажной породе. Длинные желоба гидропонной жидкости питали обнаженные корни. Коул предположил, что при обычных обстоятельствах здесь было тихо. Но это время прошло.

Половина пещеры пылала. Где-то дальше желоба были перебиты, и озеро желтой воды наполнило идеально ровный участок. Камни усиливали грохот болтеров и ракетных выстрелов. Агромашины, не обращая внимания на хаос, устремлялись к поврежденным желобам для ремонта, только чтобы их подбили.

Между рядами пищевых растений маршировали таллаксы. Их линия располагалась уступами для увеличения сектора обстрела. Энергетическое оружие при залпе издавало мелодичные звуки. Легионеры отвечали своим, сбивая с ног киборгов. Выжившие неустрашимо продолжали давить. Изменники расположились в поле широким фронтом. Вместо того, чтобы уничтожать урожай и продвигаться вперед, они, кажется, пытались захватить сооружение. Это делало их уязвимыми.

К этому времени Коул уже меньше боялся. Забрав чужую жизнь, он стал беспечнее относиться к своей. Адепт двигался, пригнувшись, за солдатом-таллаксом, используя его сильнобронированное тело для прикрытия своего, гораздо более хрупкого.

Недалеко впереди раздался скорострельный губительный рокот тяжелого болтера. Стремительные снаряды скашивали растения. Коул пригнулся позади таллакса, но тот вдруг задрожал и остановился. Из дыр в передней части тела хлестали био-суспензионные жидкости, а сочленения облизывал огонь. Разъяренный смертью машины, Коул высунулся из-за ее корпуса и сделал выстрел из волкита в наступающие сквозь дым темные бронированные фигуры. Их оружие стреляло с глухим звуком. Таллакс получил еще одно попадание. Коул сделал вдох и снова высунулся. Он ликующе завопил, когда свалил с ног одного из бронированных гигантов точным попаданием в шлем.

Но в ответ никто не выстрелил. Наступила тишина. Зловещая тишина.