Волчья погибель

– Нет, – все больше раздражаясь, коротко ответила Ренн.

Латрен воздела руки к невидимому небу:

– Она отказывается от помощи!

– Твоими стараниями она выглядит гораздо лучше, чем раньше, – заверила старуху Элупали. – А ее друг – просто вылитый волк. – Она повернулась к Ренн: – Вы с ним сделали ребенка?

– Нет! – чуть ли не выкрикнула Ренн.

– Почему?

– Тебе какое дело?

Ни Ренн, ни Торак не хотели детей, не желали рисковать, потому что в них сидела зараза Пожирателя Душ. Но Ренн не собиралась рассказывать об этом женщинам из племени Водорослей.

Латрен неодобрительно зацокала языком:

– Она одумается! А когда одумается, я научу ее перевязывать им головы, чтобы выросли красивыми.

– Вот такими! – с гордостью сказала Элупали и наклонила корзину, показывая своего ребенка, который наконец заснул.

Красное сморщенное лицо ребенка было зажато между крепко связанными дощечками. Каждая дощечка была подбита мхом, но, несмотря на это, судя по плачу ребенка, они все равно причиняли ему боль.

– Как ты можешь делать такое с собственным ребенком? – спросила потрясенная Ренн.

Улыбки застыли на лицах женщин.

– Так делали наши предки, – оскорбленно сказала Латрен.

– От этого вреда не больше, чем от татуировок, которые вы, живущие на востоке, делаете своим детям, – добавила Халут.

– Мы делаем это, когда детям исполняется семь лет, – возразила Ренн. – Мы не причиняем боли детям!

Женщины возмущенно переглянулись.

– Предкам это не нравится! Совсем не нравится! – заявила Латрен.

– Откуда ты знаешь? – спросила Ренн.

– Потому что они здесь! – воскликнула Элупали и сняла узел седых волос с макушки, под которым оказался лысый, вымазанный «кровью земли» череп. – Эти волосы принадлежали моей бабушке!

– Это, – Халут прикоснулась к длинной кости на шее, – моего брата!

– Моего отца! – Латрен подняла миску с колен, и Ренн увидела, что это выкрашенная в синюю волнообразную полоску половина человеческого черепа.

Ренн в ужасе посмотрела на Халут:

– Ты никогда не рассказывала, что вы такое делаете!

Халут насупилась:

– Вы бы не поняли.

И Ренн решила, что с нее достаточно.

– Я хочу увидеть Торака! Прямо сейчас!

– Да, сходи повидайся, – грубовато сказала Элупали. – Может, он тебя вразумит!

Ренн вышла из сумрака шалаша и зажмурилась от яркого дневного света, в воздухе так воняло рыбой, что заслезились глаза.

Возле второго шалаша для исцеления стояла группа мужчин. Увидев Ренн, они замолчали. Их одежда из тюленьих шкур была с желтыми и зелеными оторочками, а капюшоны из плетеной коры выкрашены в синий цвет. У всех были мощные плечи и кривые ноги, как у людей, которые больше времени проводят, сидя на веслах, а не ходят по земле. Когда они говорили, на красных лицах словно вспыхивали ярко-белые острые клыки.

Латерн толкнула Ренн в спину:

– Иди к своему другу!

И в тот же миг мужчины расступились, Торак побежал к Ренн, а она бросилась к нему в объятия.

– Они не пускали меня тебе, – сказал он, вдыхая запах ее волос. – Как ты?

– Хорошо, – пробормотала она, прижавшись к его груди.

Торак взял ее за плечи и немного отстранился. Его напряженное лицо заметно смягчилось.

– Ты выглядишь гораздо лучше…

Ренн кивнула:

– Лихорадка прошла. И они вылечили мою руку.

Они посмотрели друг другу в глаза и на мгновение вернулись в то жуткое мгновение, когда Море грозило разлучить их навсегда.

– Я думал, что больше никогда тебя не увижу, – сказал Торак.

Ренн почувствовала, что он хочет ее поцеловать. Она тоже хотела этого, но только не в присутствии половины племени Водорослей.

Торак отвел ее немного в сторону и вполголоса сказал:

– Они какие-то странные! Никогда не заходят в Лес дальше чем на бросок гарпуна! Считают, что Лес принадлежит духам!

– И они сжимают палками головы собственных детей, – шепотом сказала Ренн. – И носят на себе части умерших родственников!

– Они забрали мое оружие. Ты заметила, что они дали нам одежду совсем не такую, как у них.

И только сейчас Ренн обратила внимание, что на Тораке очень красивая и очень непрактичная одежда из белой шкуры кита с лиловой окантовкой на рукавах и подоле парки.

– Шкура кита очень непрочная, – сказал он, – рвется, как лист с дерева. Как думаешь, что все это значит?

– Не знаю, но шкура птицы тоже долго не прослужит. – И Ренн рассказала Тораку о том, что говорили женщины о своих предках. – Думаю, они пытаются решить, что с нами делать – спасти или наказать.

– И они что-то знают о Волке. Я уверен, что знают!

– Я тоже так думаю.

Они оглянулись на две группы женщин и мужчин племени Водорослей. Те стояли возле шалашей для исцеления и равнодушно за ними наблюдали.

Поселение Водорослей располагалось в широкой бухте, за которой начинался густой Лес. В этом конце бухты в Море впадала река, и на мелководье покачивалось несколько прекрасных каноэ. По форме они напоминали каноэ племени Морского Орла, но борта были расписаны яркими желтыми, синими и красными узорами. Неподалеку лежали груды сетей, копий и граблей для вылова сельди.