Волчья река

– Я не знаю, куда нам ехать отсюда, – говорю я ему. – Скажу честно – я ужасно устала. И очень боюсь, что то место, где мы останавливались – «Вулфхантер-ривер-лодж», – могло быть как-то причастно к нападению на Сэма и Коннора. Мы не можем вернуться туда.

– Всегда есть «Мотель-Шесть»… не слишком роскошное место, но я могу гарантировать, что его хозяин не из клана Уэлдонов. Могу отправить вас туда на патрульной машине и попросить их остаться там на какое-то время, чтобы убедиться, что вы в порядке. По крайней мере, вам троим можно будет нормально поспать несколько часов.

Мне это не нравится, но он прав.

– Если я не получу свою машину обратно, мне все равно понадобится на чем-нибудь ехать.

– У меня есть приятель в Фонтейн-Ридж, он сдает машины напрокат и может пригнать одну из них примерно через час. Но он требует довольно большой залог.

– Ладно. – Честно говоря, я ощущаю огромное облегчение: ужасно оказаться без средств к побегу. – Устрой мне это, я сообщу тебе номер моей карточки. Спасибо.

Фэйруэзер кивает, явно имея в виду «не за что». Пусть будет так.

Пока он звонит, я сижу, нянча в ладонях стаканчик с кофе. Мои дети по-прежнему спят, и больше всего мне хочется повалиться на диван рядом с ними и тоже уснуть. Но я не могу. Даже здесь, в окружении предположительно непричастных к делу помощников окружного шерифа, я не могу расслабиться. Не знаю почему, но у меня возникает чувство, будто ничего еще не закончилось. Впереди нас ждет еще что-то.

Мне нужно найти способ побыстрее вытащить Сэма из этой заварухи. И нужно защитить моих детей от этого жуткого шторма, ходящего кругами. Сейчас эти две цели кажутся совершенно несовместимыми. Но что-то в глубине моего рассудка подсказывает, что это на самом деле не так. Что ключ ко всему – этот городишко, куда я предпочла бы не возвращаться, и люди, с которыми предпочла бы не сталкиваться снова.

Вулфхантер еще не покончил с нами.

* * *

Патрульная машина отвозит нас в «Мотель-6». Офицер входит в здание вместе с нами и, когда мы берем две смежные комнаты, говорит нам, что будет ждать на парковке, пока мы не будем готовы вернуться в офис окружного шерифа за арендованной машиной. Я намереваюсь поспать. Действительно намереваюсь.

Дети от усталости едва стоят на ногах и сразу же падают на кровати в своей комнате. Но я не могу последовать их примеру. Не могу остановиться. Я измотана до предела, но продолжаю двигаться. Думать о Сэме. Думать о Ви Крокетт. Думать о гибельной спирали, которая и есть моя жизнь.

Некоторое время я держу межкомнатную дверь открытой, но растущая паника внутри меня требует выхода, и наконец я закрываю дверь, иду к кровати и ложусь на бок, свернувшись калачиком. Взяв подушку, прижимаю ее к лицу.

И кричу.

Подушка заглушает этот крик, бьющий из меня, как пар из перегретого котла. Это чистое горе. Чистый страх. Чистый ад.

Когда крик наконец смолкает, это не потому, что мне больше не больно, а потому, что уже не хватает дыхания, чтобы кричать. Я хватаю ртом воздух. Сжимаюсь в комок и молюсь, молюсь, молюсь о том, чтобы найти способ пережить все это хотя бы еще один раз. Я имела в виду именно то, что сказала Сэму: я не стану убегать из Стиллхауз-Лейк. Я не могу. Что бы ни случилось, мы должны встретить это здесь. В доме, который действительно стал нашим домом, в поселении, которое не хочет нашего присутствия. Я думала, что последние следы Мэлвина Ройяла в нашей жизни утонут в этом озере – навсегда. Но он никуда не исчез. И не исчезнет никогда. Вред, который он причинил мне, неизгладим.

Мэлвин рассмеялся бы, увидев меня такой. Парализованной. Израненной. Это именно то, чего он хотел.

Я откладываю подушку в сторону. Меня все еще бьет дрожь. Моя душа ободрана и кровоточит. Но мысль о довольной улыбке Мэлвина заставляет меня сесть, сделать несколько глубоких вдохов и собраться – собраться, я сказала! Тропа, по которой из этого предстоит выбираться, будет темной и полной острых камней, но я найду путь.

«А Сэм? Как насчет Сэма?» Я знаю, что он блуждает по тем же темным землям, что и я. Он скрывает что-то от меня. Но Сэм – тот человек, который пошел со мной, когда я была одинока, полна боли и отчаяния. Человек, который помог мне найти моих детей, когда они пропали. Человек, который вычислил «Авессалом». Человек, который только вчера спас Коннора.

Разве это не считается? Разве не может быть выхода, хоть какого-нибудь выхода, обратно к свету – для нас обоих?

Голова у меня болит от эмоций и стресса, и я поднимаюсь и иду в ванную. Изучаю себя в зеркале. На лбу и в уголках век залегли тонкие неглубокие морщинки. Отстраненный, потрясенный взгляд и покрасневшие глаза. Я вижу ту, которая видела ад и выжила.

Нужно на какое-то время отрешиться от всего этого.

Мой сотовый телефон звонит, и я кладу его на край раковины, чтобы посмотреть, кто это. Номер мне незнаком, но я все равно отвечаю.

– Мне нужно поговорить с вами, – произносит холодный, полный изящества голос. – Я хотела бы войти внутрь.

«Внутрь?»