Волчья стая

— «Киль», — негромко произнес он, — настороженно всматриваясь в лица стоящих на палубе людей.

— «Маврикий», — ответил Крюгер и шагнул к незнакомцу.

— Лейтенант Вернер, — представился тот, пряча пистолет в кобуру.

— Рад видеть вас у себя на борту, — сказал Крюгер и пожал лейтенанту руку. — А это полковник Росс и лейтенант Торриани, которых вам необходимо захватить с собой.

— В таком случае, прошу в шлюпку господа, у нас мало времени, — ответил Вернер.

— Затем, простившись с Крюгером, все поочередно спустились в шлюпку, и она двинулась к лодке.

В отличие от субмарины фон Майера, это была средняя лодка седьмой серии, которая, судя по ее виду, длительное время находилась в плавании. Взобравшись по веревочному трапу на ее скользкий, поросший водорослями борт, Росс с Торриани протиснулись в узкую рубочную дверь и поднялись на мостик.

Там их встретил командир лодки капитан-лейтенант Рудольф Лемке. Полученный неделю назад приказ о доставке в Киль трех неизвестных ему лиц, капитан — лейтенант воспринял без энтузиазма, поскольку ему пришлось сделать изрядный крюк, зайдя в эти воды. К тому же на корабль был изрядно потрепан океанскими штормами, и его команда находилась не в лучшем состоянии. Но делать было нечего, ибо, судя по всему, на борт к нему пожаловали птицы «высокого полета».

Познакомившись с прибывшими и закурив предложенную ему Россом сигару, Лемке сообщил, что ввиду неприспособленности корабля для перевозки пассажиров, полковник будет размещен в каюте помощника — лейтенанта Вернера, а Торриани придется довольствоваться обычной койкой в первом отсеке.

После этого гости, в сопровождении Вернера спустились в люк, откуда пахнуло спертым запахом склепа и давно не мытых мужских тел.

«Каюта» помощника оказалась втиснутым сбоку компрессора закутком, с узкой, застеленной шерстяным одеялом койкой, отделенным от прохода легкой ширмой.

Увидев ее, Росс недовольно хмыкнул, но делать было нечего, на каюту командира, по флотской традиции, он претендовать не мог.

Торриани же, пройдя в первый отсек, быстро познакомился там с отдыхающими матросами и, забросив на указанную ему койку свой брезентовый кофр[46], уселся играть с ними в скат.

К утру, идущая под шнорхелем лодка, была в открытом океане.

Помня свое первое плавание в эти воды, Росс с тревогой наблюдал за командой лодки. Она резко отличалась от уже виденных им. Офицеры и матросы были угрюмы, неразговорчивы и малопочтительны. Когда во время обеда в кают-компании он сделал замечание вестовому за плохо вымытую миску, тот отказался ее заменить, сославшись на недостаток пресной воды. Инцидент урегулировал командир, приказав матросу заменить посуду. А затем, пригласив Росса к себе в каюту, он порекомендовал ему не обращать внимание на столь досадные мелочи.

— Мои парни смертельно устали, полковник. Мы пятый месяц в плавании и оно было не из легких. А впереди дальний и опасный путь. Будьте снисходительней.

— Хорошо, — пробурчал Росс. — Я это учту.

На третьи сутки плавания полковник обратил внимание на то, что в лодке течет люк центрального поста. Под ним была прикреплена воронка со шлангом и стояла емкость, которую каждый час матросы опорожняли в трюм.

— Это не опасно, — заявил Лемке, заметив недоумевающий взгляд Росса. — Месяц назад, после потопления транспорта, нас атаковал английский эсминец и от его глубинных бомб, на корабле потекли люки. В первом такая же картина.

— А как это сказалось на боеспособности лодки? — поинтересовался Росс.

— Отрицательно, — хмыкнул капитан-лейтенант. — Нам приходится идти на малых глубинах, а это чревато обнаружением с воздуха.

Росс вспомнил, как погибла субмарина фон Майера и поежился.

Между тем, плавание продолжалось и, оставив Гибралтар справа по курсу, лодка приближалась к Азорским островам. В душных отсеках понемногу спадала жара, конденсат на переборках стал более мелким и прохладным, при ночных всплытиях корабль лучше вентилировался. Однако состояние команды вызывало опасения, и Лемке решил предоставить ей небольшой отдых, высадившись на один из необитаемых «москитных» островов архипелага. Этому способствовало и то обстоятельство, что через несколько суток, в данном районе лодке предстояла встреча с «дойной коровой», с которой надлежало принять топливо для последующего перехода в Европу.

Ранним утром, подойдя к острову Формигаш в восточной части архипелага, лодка всплыла и, следуя малым ходом, вошла в небольшую, закрытую со сторону моря лагуну. Там, сделав необходимые промеры и убедившись в возможности стоянки, она отдала якорь и на берег съехала первая группа моряков во главе с Вернером.

— Красивые места, — произнес Росс, оглядывая в бинокль золотистый песчаный пляж и примыкающие к нему густые зеленые заросли.