Волчья верность (СИ)

Вот это был удар! Краска стыда залила Марка. Он же нифига не помнит! Даже кто кого! Хотя… если судить по довольной Эскиной морде… Ну ведь блин же ж! Что с памятью?!

— Эска! — требовательно затормошил бритта Марк. — Подробнее, пожалуйста. И почему у меня в голове так пусто?

— Впечатлений перебрал. Это же как извержение вулкана в голове… — сонно пробормотал Эска. — Ну, если вкратце: я тебя куснул, ты обратился, с ума ты не сошел — это уже понятно. Хотя, знаешь, с самоконтролем у тебя не очень: сначала меня чуть до смерти не затрахал, а это, поверь, довольно сложно, потом я полночи пытался не пустить тебя в город: ты все порывался загрызть какого-то Плацида… потом за всяким зверьем носился…

Это были какие-то очень неожиданные стороны самого себя. Марк покраснел от стыда.

— Я себя вел очень глупо?

— Да! — радостно подтвердил Эска, лицо его осветила открытая улыбка, Марк застонал и сделал попытку спрятать лицо. — Чего смущаешься? Неужели никогда не напивался в дугу? У двуногих такое случается…

— Меня выпивка практически не берет… — Марк задумчиво оглядел Эску и осторожно смахнул пару соринок с его щеки.

— Не бывает таких людей. Просто вы правильную сивуху не умеете гнать… — философски заметил Эска и перевернулся на спину, он был на удивление расслаблен и спокоен.

— Я совершенно ничего не помню, это, если честно, тревожит. Я тебя… обидел?

Эска удивленно посмотрел на Марка:

— А что, я похож на обиженного?

— Нет.

Марку было немного неловко говорить с бриттом, когда вместо воспоминаний о ночи — абсолютная чернота. Эска, по всей видимости, ничуть не тяготился создавшимся положением. Он прижимался всем телом, улыбался уголками губ, голова доверчиво покоилась на Марковой руке.

— Странно… я был уверен — только дотронься до тебя, и все — ты будешь ненавидеть меня вечно… — пробормотал Марк, сбитый с толку поведением бритта.

— Ты и не трогал. Это все волк. Совсем другое!

— Почему?

— У римлян много правил, — серьезно произнес Эска, — даже про то, как любить, и то есть. У волков же свой обычай. Просто все. Ты сильный и красивый, я тебе нравлюсь — это приятно. Волки не умеют делать так, как люди. Принижать своей любовью. Мы выбираем себе того, к кому лежит сердце, и в этом нет принуждения или унижения. Зверь не врет.

— Значит… Значит, и у тебя ко мне лежит сердце? — Марк напряженно замер, ожидая ответа, бритт солнечно улыбнулся:

— Выходит, что так.

— Это потому, что я красавчик? — нагло улыбнулся Марк и тут же получил щелчок по носу.

Мужчина наморщился, потер пострадавшую часть тела и притворно обиженно протянул:

— Какой же ты злюка! Так все-таки, почему?

— Вот поэтому, — серьезно ответил Эска, Марк недоуменно поднял брови.

— Тебе нравится раздавать мне щелбаны?

— Мне нравится ощущать себя человеком, а не “говорящим орудием”. Не отвратительным и страшным существом, а привлекательным зверем. Ты относишься ко мне не как к вещи. Римлянин, не похожий на тех, что я знал.

— А ты вообще ни на кого не похож, Эска, — улыбнулся Марк.

Они еще полежали, потом Марк с кряхтением сел, осмотрел ногу, провел по розовой гладкой коже. На месте бывшего ранения покровы были немного тоньше, чем остальная кожа, и чуть более чувствительны, но нога сгибалась и разгибалась легко, уродливые шрамы исчезли, как не было. Эска наблюдал за ним с улыбкой.

— Домой? — спросил Марк.

— Пожалуй. Наверное, старший Аквила волнуется, — бритт тоже поднялся и принялся отряхиваться от веточек и хвоинок, и, так как он все еще не был одет, зрелище вышло… занимательным.

Марк прикипел взглядом к изгибам поджарого тела и с большим трудом заставил себя собраться с мыслями для следующего вопроса:

— Слушай, а где вся одежда? Негоже голяком идти…

— А одежду ты, дорогой хозяин, в припадке веселости изорвал, а потом и вовсе притопил в речке, что близ усадьбы!

— Эк я… Чего ты меня не остановил?

— Ты же здоровенный получился, даром, что не рожденный! Я вообще таких большущих скоти… в смысле, волков, не встречал. В общем, ты радовался, прыгал, и остановить тебя что-то не получилось.

— О!

Марк смущенно потер шею, вредный бритт явственно наслаждался его смущением и всей ситуацией в целом.

— И чего теперь?

— Обратимся и потрюхаем.

С первого раза у Марка не получилось. Вчера, после укуса, перемена облика произошла сама, теперь же требовалось определенное усилие и Эска несколько раз терпеливо объяснял Марку, что нужно сделать, однако изменение произошло, только когда перекинулся сам Эска. Когда мужчина увидел белого волка, его тело будто перетекло в зверя и, не успел он себя осознать, как уже тыкался Эске в шею и вылизывал морду, и ворчал что-то, и терся своим носом об его…