волчья жизнь, волчь законы...

В своей доармейской жизни Коломиец с красным дипломом закончил физико-математический факультет Львовского державного университета им. И Франко. Подающему надежды студенту предлагали продолжить своё обучение в аспирантуре, но Коломиец отказался. Он считал, что занятие наукой неперспективно в наше сложное постперестроечное время, что наука, в большинстве случаев, ученого ею занимающегося, не в состоянии обеспечить достойным заработком, и что Коломиец не сможет прокормить себя и жену (детей они пока аводить не спешили). Поэтому молодой физик, вернувшись в родной Говерловск, через знакомого из штаба дивизии устроился в «Базу» старшиной РМО.

Старшина отправляет сержанта Ржавина и двух «дедов» принимать дежурство у старого наряда, а сам ведёт заступающий наряд на продуктовый склад.

Пришли к продскладу. Вербин, Вдовцов и Арбузов по крутой каменной лестнице с высокими ступеньками спускаются в холодный подвал. Дробышев идёт за ними. В подвале берут большие ящики с ручками. Каждый ящик несут вдвоём. Проходят по длинному коридору, заходят в помещение, где хранят хлеб.

Старшина по ведомостям получает у начальника продсклада 87 буханок чёрного хлеба и 43 белого. Солдаты аккуратно укладывают буханки в ящики. Вербин показывает Дробышеву:

– Клади по шесть в ряд, здесь всё проверено.

Загрузив ящики хлебом, выносят на улицу, поднимают и задвигают в бортовой «КрАЗ».

Получают крупы, муку и сахар в мешках. Подсолнечное масло во фляге. Комбижир в громадной алюминиевой кастрюле, яйца в картонных лотках.

Машина неторопливо едет к столовой, двое «черепов» и один «дед» сидят в кузове. У столовой они будут разгружать. Остальные солдаты спешат к овощному складу. Получать картошку и лук. «Деды» погоняют «гусей» окриками.

В холодном мраке овощного склада Арбузов, Вербин, Вдовцов и Дробышев перебирают грязную картошку, обрывают ростки, откидывают в сторону подгнившую. Насыпав ящики доверху, длинным, с круглым сводом, коридором несут их к выходу. Ящики тяжёлые. Дробышев, покраснев от напряжения, несёт ящик со здоровым Вдовцовым. По лицам их струится пот.

Выносят на улицу. Дробышев просит Вдовцова поставить ящик на землю, хоть секунду передохнуть.

Вдовцов соглашается, хотя он может и потерпеть. Ким, увидав это, кричит:

– Дробь, ты что устал? А ну бегом неси!

«Гуси» моментально подхватывают ящик.

Ящики несут к столовой через плац.

Столовая от овощного склада метрах в трёхстах.

Вся дивизия по территории небольшая. Здесь всё под рукой. Всё остальное расположено на аэродроме.

…Перед ужином сидят всей ротой и чистят картошку. В руках блестят столовые ножи. На кафельный пол падает картофельная кожура. Старшина стоит, опираясь на подоконник, наблюдает за работой. Он не сомневается в том, что «гуси» и «черепа» будут чистить картошку. В данный момент его интересуют только «деды». Если он сейчас отсюда уйдёт, они моментально побросают ножи. Из-за меньшего числа рабочих рук, чистка картошки будет продвигаться медленнее. А, значит, наряд справиться с поставленными перед ним задачами позже, глухой ночью. Старшине не хочется возвращаться домой во втором часу ночи, потому как завтра к шести утра ему, как штык, надо быть в роте. Ему хочется закончить до двенадцати. Ему хочется успеть на последний троллейбус, хочется попасть домой до того, как его жена заснёт. Поэтому он стоит сейчас здесь и держит процесс чистки картошки под собственным контролем.

Куриленко, Стецко и Ким сидят над картошкой с кислыми лицами. Они то и дело курят. Старшина по себя вспоминает, как год назад они, будучи «гусями», «шуршали, как негры». Теперь они «постарели», расслабились. Ничего не поделаешь: «Это жизнь!» – как сказал бы сержант Ржавин.

Старшина желал бы их прижать. Но это бесполезно. Только нервы себе вытреплешь. Куриленко, Стецко и Ким – «шланги ещё те».

– Рыжий, давай активнее чисть, активней! – говорит старшина.

– Да куда активнее? – возмущается Куриленко. – Я и так работаю, как папа Карло. Старшина, никакого у вас уважения нет к старикам. В наши годы уже не положено чистить картошку. Нам положено сейчас сидеть с поварихами и обнимать их за жирные талии.

– Без тебя обнимут. Твоё дело - чистить картошку.

– Старшина, у вас совсем совести нет. Старых людей не уважаете. Разве так можно относиться к дембелям? У меня больное, измотанное службой сердце. Сердечно-сосудистая дистония. Радикулит не даёт покою. Гемморой совсем замучил. Голова постоянно болит.

На этом медицинские познания Куриленко закончились.

– Старшина, а правду люди говорят, что нам повара в кисель и чай бром подсыпают, чтоб временная импотенция наступала?

– А ты, Ким, разве чувствуешь себя импотентом? – поддел старшина.

– Нет, почему ж… Когда я увольнении вижу девку, я не могу удержаться. С трудом удерживаю себя, чтоб на неё не запрыгнуть. Старшина, почему в армии не создать отдельное подразделение из женщин… Для психологической разгрузки солдат?

– Ким, не отвлекайся. О девках будешь думать, когда придёшь на гражданку. А сейчас думай о картошке.

– А я не могу. Я постоянно о бабах думаю.