Волчья звезда

Ратмир возвращался в Лютец в смятении. Его негодование по поводу предательства трижды посвященного волхва сменилось тяжкими раздумьями. И прежде стаи находили повод, чтобы начать войну, чтобы убивать себе подобных, грабить владения соседей и уводить в плен извергов противника. Но никогда волхвы не провоцировали военные действия и никоим образом не участвовали в них! Клятва, даваемая волхвами при посвящении — при первом посвящении! — не только запрещала им участие в таких делах, но и обязывала их даже во время боевых действий приходить на помощь друг другу. Тем более это было недопустимо для членов Совета посвященных! Слишком большая власть находилась в их руках, слишком большие знания они могли бросить против обычных людей. Поступок Рыкуна был настолько вопиющ, настолько провокационен, что его последствия могли стать просто катастрофическими — катастрофическими для всего Мира! Ратмир понял, что оставлять Рыкуна безнаказанным нельзя, причем наказанием для предателя могла быть только смерть. Но и рассказывать о том, что сделал трижды посвященный член Совета, было нельзя — это могло послужить для других прецедентом, и тогда!.. Оставался только один путь — Рыкуна надо было убрать из этой жизни тайно, в любом другом случае у него могли появиться последователи! Пяти дней пути хватило дважды посвященному волхву, чтобы составить план действий.

Вернувшись в Звездную башню, он сразу же погрузился в свои научные исследования, однако теперь его интересы сосредоточились на опытах с обессоленной водой. Кое-какие наработки в этой области у него уже были, но теперь он точно сформулировал задачу, которую следовало решить!

Шесть месяцев он практически не выходил из своей лаборатории, и за это время ему удалось не только составить заклинание, превращающее воду в зелье обессоленной воды, но и определить условия, при которых оно начинало воздействовать на принявшего декокт.

Поздно ночью, закончив изготовление опытного образца наговоренной воды, он долго сидел за лабораторным столом, задумчиво глядя на небольшой темный пузырек, закрытый притертой пробочкой, в котором мерцала преломленным светом вроде бы самая обычная вода.

Теперь он мог приступить к реализации замысла, разработанного им по пути из Края в Лютец, но сначала эту воду стоило опробовать вне стен университета.

Утром следующего дня Ратмир вышел из своего затворничества и отправился на ближний к университету рынок. В кармане его темной хламиды лежал кошель из темной кожи, в котором вместе с монетами был спрятан и пузырек с притертой пробкой.

Рынок был небольшой, но пестрый, шумный, горластый. Торговцы громко расхваливали свой товар, и в самом деле великолепный — завезенные ночью рыба, мясо, овощи еще не потеряли своей свежести. Покупатели — в основном прислуга из близлежащих домов состоятельных горожан — не менее громко торговались, стараясь урвать часть отпущенных на продукты денег в свой карман. Рыночные носильщики добавляли свои вопли в общий гвалт, требуя посторониться и пропустить их длинные, неповоротливые, тяжело нагруженные тележки.

Ратмир шагал сквозь рыночную толкотню и ор, рассеянно глядя по сторонам и не обращая внимания на громкие, но весьма почтительные крики торговцев, старавшихся привлечь его внимание к своему товару. Наконец, миновав торговые ряды, он вышел к небольшой харчевне, притулившейся у ограды рынка. Дважды посвященный волхв толкнул легкую дверь и вошел внутрь, в тепло, пахнущее потом и стряпней.

Едва он появился на пороге, как хозяин, орудовавший у прилавка с напитками, рявкнул что-то обступившим его клиентам и в мгновение ока оказался рядом, сгибаясь в почтительном поклоне. Ратмир оглядел харчевню и кивнул в сторону столика, стоявшего около окна. Хозяин стремительно переместился к указанному столику и, пока Ратмир шествовал к указанному им месту, не только убрал двух, сидевших за столиком, торговцев, но и смел в подставленную служанкой корзину остатки их завтрака вместе с посудой и недопитым графинчиком вина. Ратмир уселся за совершенно чистый стол, на который уже водрузили белоснежную скатерть, букетик неизвестно откуда взявшихся цветов в фарфоровой вазочке и обеденный прибор из восточного фарфора.

Дважды посвященный волхв внимательно оглядел таверну и перевел взгляд на склонившегося в поклоне хозяина. Тот, словно почувствовав, что удивительный клиент обратил на него внимание, не разгибаясь, произнес:

— Чего желает отведать господин в моем недостойном ресторане?

«Ресторане?» — усмехнулся про себя волхв, а хозяин продолжал:

— Осмелюсь предложить горячую лапшу с индейкой «Лютец» под соусом пикан и маринованными овощами! А вино господин может выбрать сам!

На стол перед Ратмиром легла узкая полоска темного пергамента, на котором витиеватым почерком был написан перечень имеющихся в харчевне вин.

Волхв помолчал, а затем медленно, чуть растягивая слова, произнес: