Волчий гребень, часть первая

– Друг мой дарагой, ты представить не можешь, как я благодарен тебе! Ты мне жизинь спас, панимаэшь? Деньгами я с тобой не расплачус… Вах, да какие сейчас могут быть деньги? Даже баксы, даже доллары сейчас – тьфу, прах, ничто! Ти новости из Америки слышаль, да? Поэтому какие могут быть деньги… Слюшай… А давай мы с тобой поменяемся! Как у настоящих горцев принято. Оружием поменяемся! Вот это, я думаю, это будет очень правильно, да? Отдашь мне свой нож, которым ти зомби зарезаль?

Тим что-то отвечает негромко, мне не разобрать за общим гвалтом. Но чую сердцем, что он вовсе даже не прочь избавиться теперь от своего ножа – да ведь он весь в кровище зомби, или что там заменяет мертвецам горячую кровь? По любому, теперь этим ножом порезать хлебушек –будет… как-то не комильфо.

Тим это понимает, я это понимаю, но у «Генсека», похоже, другое мнение. У него – эйфория, радость от благополучного спасения.

Он снимает со своего необъятного пуза «Моссберг-500» с пистолетной рукоятью вместо приклада. И торжественно вручает ствол Тимофею. Что и говорить, шикарный подарок. Вернее, очень выгодный чейндж. Тим, кажется, ещё не вполне осознал всю выгодность обмена, но отказываться всё же не стал, и даже сноровисто отцепил ножны с ремня. Кизлярский «Стриж» перекочевал в толстые лапы «Генсека», этот нож теперь будет всегда напоминать тому о спасении от зомби в подсобке.

А шестизарядная помпа с коротким стволом, детище знаменитых американских оружейников – переместилась на плечо к Тимофею, и ему она явно подходит лучше.

На ствольной коробке «пятисотого» я заметил ярко-зелёные, вычурные, в стиле граффити, буквы – ZMB[29]. Интересно, что они могут значить? Я догадываюсь…

47. Сосед. Депутат городского собрания и неудавшаяся мародерка.

Меньше пятнадцати минут заняло всё, о чем так долго пришлось рассказывать – с момента, как на рацию Лесника поступил «синий код» и до момента братания и обмена. С одной стороны, я за Рыжего, конечно, рад. Хорошо, что он теперь при ружье. И огневая мощь нашего отряда повышается – с трех до четырёх единиц «гладкого», считай, на четверть!

А с другой стороны, нож – это нож. Патроны к ружью кончатся – всё, считай, у тебя в руках простая дубина. А нож – ему ни патронов не надо, ни батареек… Всегда выручит, всегда готов к бою и к обычной работе.

Вот кстати о патронах! Надо бы с Лесником эту тему поднять. Чую, у него с этим должно быть всё схвачено. Чем черт не шутит?

– Иван Палыч, можно вас на минуту? Выйдем для разговора? Вы курите?

– Выйдем, Виктор, поговорим. А курить не курю – бросил ещё в молодости, когда служил на Таджикско-Афганской[30]. Так какой вопрос ко мне у тебя?

– Патроны. Нужда у нас в них. Мы же сюда не охотиться ехали, охота в Нацпарке запрещена, я знаю. И патронов у нас с собой – едва по пачке на брата, так взяли, уж на самый крайний случай. Теперь, когда в отряде ещё одно ружьё появилось – совсем дело швах. И по пачке нет. А «синих», я гляжу, всё больше. Выручите боеприпасом? Готов выслушать ваши условия.

– Патроны, говоришь… Это да. Важная тема. И не буду скрывать – есть у нас кой-какой запас, были фонды в лесничестве. Давай так: сегодня будем возвращаться через гостиницу – я же обещал, что мы вам дадим частоты для связи, позывные, карты… – так вот, заодно подкину вам немного припаса. Но с условием! Чтобы вы связь со мной держали, покуда сможете, хотя бы раз в день. И в городе будете – мимо не проходите, в гостиницу «Белый ключ» всегда добро пожаловать. Всё равно же в город снова сунетесь, не завтра, так позже, как подъедитесь. Ну и наш опорный пункт всё равно никак не минуете.

– Сунемся, обязательно. И обязательно зайдём. На связи будем, это само собой, – понял я, к чему Палыч ведёт, люди ему нужны очень. Теперь вот решил он не в лоб действовать, а более тонко. Прикормить нас хочет. А это и не плохо для нас! Мы подумаем.

Продолжая мысли – не до конца высказанные, но мне понятные, – Палыч «программировал» меня дальше:

– Я ж вижу, что вы ребята толковые, боевые, мне как раз таких людей не хватает. И я тебе прямо скажу – предложение наше, насчёт к нам соединиться – оно в силе остается. А решите всё же «дикими туристами» оставаться – Бога ради, ваше право. Но будете тогда как бы внештатными сотрудниками парка Таганай – хотя бы такую помощь окажете мне. Потому что район я ещё как-то удержу, а вот на Парк у меня уже людей никак не хватит. А там, в Парке, представляешь ты, сколько туристов могло оставаться на момент вот этой всей катавасии? И что с ними, с теми туристами сейчас? И сколь среди них живых, а сколько синих? В парке – шесть штук только официальных туристических приютов. И ещё есть просто туристические стоянки. Но связь по радио у меня с одной только Метеостанцией, что на Дальнем Таганае.

– А что остальные? – перебил я. – Не выходят на связь? Там… всё?