Волчий камень

– Да какая это тайна. Вы, наверное, спрашиваете о торпедах, так о них знали еще в Первую мировую войну. Если торпеда попадет в танкер или транспорт, то двести килограммов взрывчатки никому не оставят шанса на спасение.

– А ты можешь мне ее принести?

– Кого? – Вилли недоуменно уставился на губернатора.

– Эту… Торпеду.

Теперь захохотал Вилли:

– Ну что вы, дон Диего! Да ее краном нам в лодку грузят. Вы знаете, какая она тяжелая? Да ее, наверное, и все вместе торпедисты не поднимут.

– А как же вы ее в пушку заряжаете?

Вилли, закатив глаза, тяжело вздохнул.

– Ну да ладно с этой торпедой, – дон Диего поспешил сменить тему разговора. – Лучше расскажи мне, где и в каких краях ты бывал. Вдруг и я там был. Может, и встречались когда? И вообще, откуда ты родом?

Вилли задумался – с чего начать? Ведь, кроме Лорьянской бухты да немецких баз на Балтике, он нигде и не был. А в немногочисленных боевых походах видел только воду вокруг. Может, начать с родителей, которых он, впрочем, не помнил?

Неожиданно, будто подброшенный пружиной, Вилли вскочил из-за стола. В промежутке между балясинами, ограждающими террасу, он различил семенившую в неудобном огромном платье Кармен.

– Простите, дон Диего! – Лицо вновь предательски залилось краской. – Мы с вами еще обязательно поговорим. Не сейчас, попозже!

Губернатор, заметив Кармен, злобно сверкнул глазами и задвигал желваками, но, быстро совладав с собой, широко улыбнулся.

– Жаль прерывать такую душевную беседу. Но помните, мой юный друг, вы мне обещали! – прокричал он вслед сбегающему по лестнице Вилли.

Пробираясь по темному коридору к выходу, Вилли вспомнил, что так и не поговорил с губернатором о курах для копчения.

«Ладно, потом поговорю», – подумал он, но стоило ему открыть дверь и увидеть идущую ему навстречу Кармен, как он вновь позабыл о своем обещании командиру.

– Что ты здесь делаешь? – остановившись, спросила удивленная Кармен.

– Мы очень мило беседовали с твоим дядей! – весело ответил Вилли. – Здравствуй, дорогая моя!

Но Кармен его радости от встречи не разделяла. По ее смуглому лицу пробежала тень.

– Вилли, слушай меня и ни о чем не спрашивай. Просто поверь мне и все. – Кармен взяла его под руку и повела в сторону от особняка. – Держись от моего дяди подальше. Хорошо?

– Но почему? – Вилли попытался изобразить на лице праведный гнев. Но это у него не получилось, физиономию вновь растянула блаженная улыбка. Обижаться на Кармен он не мог даже в шутку. – Дон Диего очень добрый и умный. Если бы у нас были такие вожди и командиры, как он, мы бы уже давно войну выиграли!

– Ты многого не знаешь. Но ради твоего спасения пообещай мне, что ты больше никогда не придешь в этот дом и никогда не нарушишь своего обещания. Прошу тебя.

Кармен остановилась и, взяв его за руку, заглянула Вилли в глаза.

Вилли, растерявшись, замолчал. Улыбка сползла с его лица. В глазах Кармен читался неподдельный страх.

– Я тебе обещаю. Нет, я даже даю тебе слово! Но объясни мне, чего ты боишься?

– Еще не время. Поверь, чуть позже я тебе обо всем расскажу. А пока делай, как я тебе говорю. Так надо для нашего же с тобой блага. – Голос Кармен задрожал, казалось, еще чуть-чуть, и из ее глаз потекут слезы. – И первое, о чем я тебя умоляю: никогда не приходи один в губернаторский дом! И никуда не ходи вместе с доном Диего, куда бы он тебя ни позвал! Если он скажет, что об этом просила я, – не верь. Бойся его охраны – Томаса и Чуи. Особенно Чуи. Томас силен, но глуп и добр. А Чуи хитер и коварен. В бою на шпагах или кулаках ему нет равных, а с двадцати шагов он ножом легко попадает человеку в глаз. Мне кажется, что даже сам дон Диего его побаивается.

– Уф! – шумно выдохнул Вилли.

Эмоциональный монолог Кармен произвел на него впечатление. Он даже тревожно оглянулся: не подкрадывается ли кто-нибудь сзади с кривым ножом в зубах? Кровожадного Чуи рядом не оказалось, но из-за пальмы за ними наблюдала пара любопытных глаз. Это был мальчишка лет десяти-двенадцати с блестящей серьгой в ухе.

– Что ему от нас нужно? – удивился Вилли.

– Это Джил, он уже давно за нами крадется. Его ты можешь не бояться, – улыбнулась Кармен. – Мы с ним друзья. Ревнует, наверное. Кроме меня, у него никого нет. Жаль его – он сирота, и если я или донна Дебора его не накормим, то останется голодным. Не злись на него, пусть следит. Он добрый.

Вилли, рассмеявшись, пожал плечами – пусть следит. Джил напомнил ему его самого в таком же возрасте, когда он со своими малолетними друзьями следил за старшеклассниками, гуляющими парочками в парке, чтобы внезапно выпрыгнуть из-за дерева и истошно заорать на весь городок: «Жених и невеста!»

Они вновь поднялись на давно полюбившуюся скалу. Сколько раз они сюда ни забирались, у Вилли всегда замирал дух при виде открывающейся с вершины красоты. Он чувствовал, как в душе у него волнами разливается минорное настроение. Они могли, взявшись за руки, просидеть весь вечер, не сказав друг другу ни слова, но чувствуя ту близость, какую могут чувствовать лишь родственные души.

– Вилли, а в твоем мире люди живут счастливо? – неожиданно спросила Кармен.