Волчий камень

– Есть о чем рассказать. – Дон Диего многозначительно замолчал, но затем, встрепенувшись, продолжил: – Оставь корабль на своего помощника, он у тебя шустрый малый, справится, а мы с тобой давай на берег. Нам надо о многом поговорить с глазу на глаз.

И, не дав Карлосу опомниться, губернатор спустился назад в шлюпку.

Дождавшись сына и дав команду гребцам проплыть на обратном пути рядом с лодкой, дон Диего сказал:

– Смотри внимательно, Карлос. Это корабль. Очень странный корабль. Говорят, он может плыть под водой.

– Отец! Вы что здесь, все джина перепились?! – засмеялся Карлос. – Уж ты-то никогда не верил всяким сказкам и выдумкам.

– Вот именно, мой мальчик. Если об этом говорю я, то отбрось все сомнения и слушай. Тебе еще предстоит многому удивиться. А сейчас смотри внимательно и запоминай любую деталь. Чужаки не пускают осмотреть их корабль, и такая возможность выпадает редко.

– Чужаки? – Улыбка сбежала с лица Карлоса.

– Да, мы их называем чужаками, а они себя зовут «идущими под водой». Посмотри на их пушку, мощь ее ужасна. Сейчас я покажу тебе результат всего лишь одного ее выстрела. Пока от них нам угрозы нет, даже кое-какая помощь. Но это ненадолго. Эх, пришел бы еще Пабло. Где его носит? Тогда бы мы их быстро в бараний рог скрутили.

– Отец, ты ждешь их нападения?

– Их нападения? Нет! – засмеялся дон Диего. – Мы на них нападем!

Но тут же он осекся, сообразив, что преждевременно сказал лишнее. Гребцам его планы знать вовсе не обязательно.

Дон Диего поспешил поправить себя:

– Нет, конечно, если они будут вести себя мирно, то и мы их не тронем. А пока смотри, Карлос, внимательно, остальное обсудим дома.

Дон Диего еще раз выругал себя за такой обидный промах. Свои планы он еще не доверял никому, ожидая сыновей, и надо же так глупо проговориться! Он начал рассказ с момента, когда ранним утром его разбудил Алонсо. Карлос, слушая, угрюмо молчал. И даже когда отец, сидя на террасе перед кувшином с вином, уже выговорился, он продолжал молчать. Уж очень невероятным было услышанное.

– Вечером я приглашу их капитана отметить твое прибытие. Гляди и слушай его внимательно – врага надо знать в лицо.

– Отец, зачем тебе это? Пусть уходят. Вдруг они действительно близки к богу морей? Что тогда? Гнев его будет беспощаден.

– Ну и глуп же ты, Карлос! – Дон Диего удивленно уставился на сына. – О каком боге ты говоришь? Ты наслушался сказок Соломона? Так я тебе скажу: плюнь на эти бредни! И чем раньше ты это сделаешь, тем крепче ты будешь стоять на ногах, будь то суша или море.

– Не скажи, отец. Кто-то же владеет всем этим? – Карлос рукой указал на море. – Кто-то посылает попутный ветер в паруса и наказывает жестоким штормом. Когда мы отошли от берегов Африки, налетел жуткий ураган. Двоих матросов смыло за борт так быстро, что мы даже не успели заметить, как это произошло. Я уж было подумал, что это конец. Мы взывали к богу и владыке морей, а затем принесли в жертву раба. И поверь, отец, лишь только мавр исчез в волнах, как шторм тут же начал стихать.

Дон Диего грустно вздохнул. Всем хорош был Карлос – силен, жесток, отчаян до безрассудства, прекрасный моряк и беспощадный к врагам воин, способный в одиночку напасть на английский караван и своей яростью рассеять его по морю. Бросаясь на абордаж, всегда первый перепрыгивал на вражескую палубу, но мог спасовать перед глупой приметой или, как ему казалось, роковым знаком. Дон Диего понимал причину этих суеверий и злился от собственного бессилия. Когда он отобрал восьмилетнего Карлоса у его матери, портовой девки, к тому времени уже спившейся и потерявшей всякий интерес к сыну, то поручил его воспитание пастору Соломону. Кое-как знающий латынь, а еще хуже испанскую письменность, Соломон преуспел в россказнях всяческих детских страшилок. Рассказывать их он мог часами и, найдя в лице Карлоса благодарного слушателя, старался вовсю. Занятый грабежами побережья и охотой на торговые корабли, дон Диего не сразу заметил результат обучения пастора. Но когда понял, в кого превращается сын, то, не жалея кулаков, «отблагодарил» Соломона, а Карлоса определил юнгой к себе на корабль. С тех пор прошло более пятнадцати лет, сын превзошел отца по размаху грабежей и жестокости, но зерно суеверия, посеянное полуграмотным пастором, проросло и мешало, как считал дон Диего, достичь Карлосу той славы, которой он был достоин.

– В чем ты видишь божий промысел? В том, что они одеты не так, как мы? Или в том, что их речь не похожа на нашу, а скорее похожа на карканье ворон? Кровь у них такая же алая, как у нас, и питаются они не божьим духом.

– Но, отец, ты же сам показывал мне, чего стоит одна их пушка.