Волчий камень

– Скоро закончится лето и наступит осень – время туманов. И тогда мой добрый дядя прикажет зажечь маяк. Посмотри на море – там вдоль всего побережья тянутся рифы и подводные камни, острые как ножи. Проходящие мимо корабли, сбившиеся в тумане с пути, с радостью идут на спасительный огонь и погибают, как мотыльки над костром. Течение выносит их обломки на берег, и мы ходим и собираем то, что выбросит море. Это ужасно. Дядя заставляет выходить всех, и меня тоже. Если бы ты это видел, Вилли. Волны выносят погибших, они мне потом снятся. Случается, что выплывают и живые. В основном это мужчины. Женщины и дети тонут, потому их так мало на острове. Малыш Джил выплыл. Его родители погибли, а он еле живой доплыл, держась за обломок мачты. Я его выходила, и теперь он мне как младший брат. Сейчас он живет только одной мечтой, что вырастет и напьется крови дяди, перерезав ему горло. Мне он в этом признался, зная, что я никому не расскажу. И таких здесь много, дон Диего берет с них клятву верности в обмен на жизнь, но я бы не очень верила такой клятве. Да и дядя, наверное, тоже не верит, но ему нужны люди. Не оставляет он никаких шансов только англичанам. Их он ненавидит совсем уж люто.

Вилли казалось, что небо начинает давить ему на плечи и не дает дышать полной грудью. Теперь он понял загадку обломков кораблей, усыпавших двор вокруг их барака. Он подумал: «Как иногда могут различаться начало дня и конец!» Проснувшись, Вилли мечтал лишь об одном: как бы опять увидеть Кармен, и ходил счастливый и беззаботный, как новорожденный младенец. Все другие мысли отскакивали от него, как от стенки горох, не способные достучаться до его сознания и не заслуживающие внимания. Но стоило солнцу скатиться к закату, и вместе с ним перевернулся весь мир. Мрачные краски заполонили все вокруг. Теперь и закат не был так прекрасен, как раньше, а напоминал кровавые лужи, разлившиеся на серой глади моря. И джунгли не радовали глаз сочной зеленью, а глядели мрачно в ожидании очередной жертвы.

Тяжело вздохнув, Вилли поднялся. Что дальше делать, какие слова найти для Кармен? Чем ее успокоить, а еще бы лучше себя?

Окинув безразличным взглядом море, Вилли вдруг заметил приближающийся парусник. Форштевень уверенно резал волны, бушприт, как копье, был нацелен на вход в бухту. На белом раздувшемся парусе желтел крест, обрамленный красным контуром.

– Кармен, взгляни, кто это?

Кармен вскочила и, взглянув на приближающийся корабль, помрачнела и произнесла со злостью:

– Это Карлос.

13

Галеон «Золотой бык» убирал паруса, замедляя движение. Позади остался полный опасностей долгий путь, и команда высыпала на верхнюю палубу, радуясь виду долгожданной зелени острова после унылых африканских песков. Украшавшая нос корабля скульптура тонкой резной работы, с позолотой по красному дереву, изображавшая прекрасную сеньору Беатриз, тянула руки в небеса, благодаря за успешное возвращение.

Карлос неподвижно стоял на носу корабля, разглядывая в подзорную трубу приближающуюся бухту. Его внимание привлекла черная линия с четким горбом в центре. Он никак не мог понять ее происхождение, но в том, что ее раньше не было, он мог поклясться. Карлос смотрел на подводную лодку с недоумением, ему она казалась гигантским бревном, загородившим вход в бухту.

«Каковы же должны быть его размеры?» – размышлял он, сравнивая утес с черной тушей лодки. Длиной это бревно превышало его галеон в два раза. Команда, притихнув, тоже удивленно рассматривала приближающуюся лодку. Когда до бухты осталось подать рукой, Карлос не на шутку встревожился. Даже без подзорной трубы на поверхности гигантского бревна он увидел людей. Они стояли неподвижно, глядя на идущий на них парусник.

«Это галера!» – осенило вдруг Карлоса. Чья она и откуда взялась, раздумывать было некогда. Мелькнула мысль, что, возможно, остров захвачен. Карлос уже набрал в грудь воздух, чтобы прокричать команду «Канониров к орудиям!» Но увидел появившуюся в проливе шлюпку и стоявшего в ней в полный рост отца в неизменной малиновой шляпе.

Облегченно вздохнув, он выкрикнул:

– Убрать паруса! Спустить якорь!

Дон Диего широко заулыбался, разглядев махавшего ему Карлоса. Перед носом галеона гребцы уперлись в весла, стараясь остановить движение шлюпки. По неписаной традиции, поравнявшись с деревянной скульптурой на носу корабля, губернатор вытянул руку, коснулся ее и, погладив, с нежностью произнес:

– Ну, здравствуй, «Беатриз».

Молодцевато перепрыгнув на спущенный веревочный трап, дон Диего перебрался на борт галеона.

– Здравствуй, сын мой! Тебя так долго не было. Я уже начал беспокоиться, не случилась ли с тобой какая беда. Как прошло плавание?

– Здравствуй, отец! Сказал бы даже, что неплохо, если бы рабы не дохли как мухи. Я тебе обо всем расскажу, но прежде ответь, что это? – Карлос указал трубой в сторону подводной лодки.