Волчий клык

— А дедушка красивый был? — поинтересовалась Лена.

— А как вы считаете, отец ваш — красавец? — отозвалась бабушка.

Мы с Леной снова переглянулись. Папа был очень симпатичный в юности, если судить по старым фотографиям, хотя теперь сложно было представить, что поседевший и располневший папа когда-то был красавцем.

— В общем, ваш отец — копия своего отца, деда вашего, — вздохнула бабушка.

— А звали деда как? Александр… а дальше?

Бабушка подозрительно на нас покосилась, но, воспоминания под чай с булочками сделали свое дело, и она вздохнула:

— Не Александр. Другим должно быть отчество у вашего отца, да не решилась я, чудно уж очень звучало бы.

— Но как, бабушка? — не отставала Лена. — Теперь-то скажи, как деда звали!

— А вот это неважно! — отчеканила бабушка. — Знаю я вас, сразу гуглить полезете. Еще найдете, не дай Бог…

— Ну и чем плохо, если найдем?

— Не надо ворошить прошлое. Такие новости чью угодно жизнь способны перевернуть, и никто за это вам благодарен не будет, — отрезала бабушка.

— А ты сказала, странный он был, — подала я голос, хотя все шло к тому, что развить тему мне уже не дадут.

— Да, странноватый, — согласилась бабушка.

— В каком смысле?

— В прямом. С птицами разговаривал и утверждал, что они его понимают. И еще боль любую снять мог. Вот так возьмет за руку, — бабушка накрыла ладонью мою руку. — В глаза посмотрит… И боль слабеет, будто ручейком утекает.

— Бывает же, — вздохнула Лена.

— Бабушка, — решилась я. — А ты знаешь, что такое Морлескин?

— Блокнот, вроде, такой с резиночкой, — неуверенно ответила бабушка.

— Нет, ба, блокнот с резиночкой — молескин. А это Морлескин.

— Нет, — сурово сказала бабушка. — Тогда не слышала.

— А почему ты, ба, замуж так и не вышла? — осторожно спросила Лена.

— А сначала все думала, вернется ваш дед. Или хотя бы напишет, или позвонит. Ждала, ждала, но без толку. А когда все-таки решила по сторонам посмотреть, опять оказалось, что один ухажер — тупой, другой — ленивый… — бабушка замолчала, потом взглянула на меня многозначительно. — Хороший у тебя парень, Алешенька. Не ищи, к чему бы придраться.

— Я не ищу. Он и правда хороший.

Из-за угла вышел Дайра. На шее у него, свесив лапки, воротником лежала Маська.

— Славная у вас кошечка, — сказала бабушка с умилением. — Мой первый кот, Нямушка, тоже так лежать любил. Хороший было кот, умный, ласковый. Только гулящий, не удержать дома было, месяцами мог пропадать. Так почти пятнадцать лет уходил, возвращался, а однажды и пропал совсем… Столько кошек у меня потом перебывало, а его забыть не могу.

Она замолчала и грустно вздохнула.

— Может быть, еще чайку? — бодро предложил Дайра.

Бабушка ласково улыбнулась ему:

— Спасибо, голубчик, и хотелось бы, да не влезет больше, — она медленно и с трудом вздохнула и посмотрела на Лену:

— Поехали домой, Ленок. И нам отдохнуть не мешает, и Але завтра на работу.

Начались суматошные сборы-проводы. Оставшиеся творожные булочки упаковали и вручили бабушке. Было вызвано такси. Дайра, натянув поверх шорт джинсы, торжественно повел бабушку к лифту, рассказывая ей на ходу, какая я замечательная хозяйка, как я все успеваю и в какой строгости держу его и Маську. Я бы не отказалась пойти следом и послушать, как складно Дайра врет, но осталась подождать, пока Лена оденется и навяжет на шею несуразный палантин с помпончиками.

— Обижаешься на меня? — спросила она, обращаясь к моему отражению в зеркале.

— Да не так, чтобы сильно. Но говорить об этом я не хочу.

— Хорошо, — согласилась Лена. — То есть нет, не хорошо, конечно. Ты не злись на меня. Я знаю, что все плохо. Но что теперь поделаешь-то?..

— Симпатичный палантинчик, — перебила я ее. — Тебе идет.

— Да, да, извини. Не будем об этом.

Она повернулась ко мне:

— Очень я за тебя рада, Алешка. Такого мужика подобрать!.. А тот где, который с татухами?

— Ишь, как он тебе в душу-то запал, — усмехнулась я.

— «Запал»! Да напугал он меня тогда, вот и все, — вздохнула Лена и неловко всплеснула руками. — Ну, пора мне бабушку догонять. До свидания, что ли?

— До свидания, — кивнула я.

Чего уж я точно не ожидала от Ленки, так это объятий. Но она подалась ко мне и, обхватив крепко за плечи, прижала к себе. И даже голову мне на плечо положила.

— Ты что, Лен? Да не злюсь я…

Было что-то в ее порыве неуловимо странное. И я всмотрелась глубже. Ох, дурацкое состояние, когда видишь и чувствуешь то, не знаю что. Анатомию-то надо было в школе лучше учить, да кто ж знал…

— Ленка!.. — пробормотала я, не веря до конца тому, что обнаружил мой внутренний взгляд. — Ты что, беременна?!

Сестра отпрянула:

— Как ты узнала?! Я сама-то только вчера тест сделала… Откуда ты узнала?

— Да ниоткуда, — растерялась я, не зная, как объясниться. — Догадалась. Торкнуло что-то…

— «Торкнуло!» — хмыкнула Лена, нервно прижав ладонь к губам. Она всегда так делала в панике.

— Игорь?

Она развела руками:

— Ну а кто еще? Некому больше.

— Ты сказала ему?

Она кивнула со вздохом.

— И что?

— Перепугался, — криво усмехнулась она. — Но думает, что я не заметила. И ничего не сказал. В смысле ничего плохого не сказал.

— Лен, ну и что теперь?