Волчий уголок

Славик поразился. Он считал, что стрелы лучше всего делать из побегов орешника. Хотя их ослабляла обширная рыхлая сердцевина – для стрелы они вполне годились.

Отец забраковал подобный материал. Правда, сказал, что для тренировки можно их использовать. Благо делать быстро и затерявшиеся можно не искать. Настоящие боевые стрелы следует делать из прямослойного крепкого и сухого дерева. Славик не представлял, как без рубанка или другого инструмента они сделают стрелы из толстого полена.

Они начали со стрел. Отец ловко расколол топориком оба обрубка сначала на половинки, затем на четверти и потом каждую располовинил уже ножом. Угловатую дранку сунул Славику и показал, как лучше скоблить ее ножом, чтобы получить ровное цилиндрическое древко с коротким утолщением в передней части для наконечника.

Славик изрядно покорпел над стрелами. Отец тем временем, мурлыкая под нос песни, тысячу раз приложил, примерил друг к другу срезанные кривули. Наконец начал обстругивать выбранные. Только тогда Славик понял, что он собирается делать лук из двух половинок, связанных в центре. Связывал он тем же капроновым шнурком, предназначенным для тетивы, только расплел его на более тонкие и мягкие пряди. Сверху обмотку прикрыл берестой, укрепил ее нитками и хотел положить готовый лук на просушку в шалаш, но передумал. Высохшее дерево ослабит крепление и, возможно, станет хуже пружинить, решил он.

Не надо его сушить, пусть хранится снаружи в сырости. Несколько дней будет исправно работать, а после нам он не понадобится.

Сделал он два лука. Один из рябины, другой можжевеловый. Славик нарадоваться не мог. Луки были словно с картинки про монгольско-татарское нашествие.

Славику не терпелось испытать новое оружие.

– Дядя Петя, можно из такого застрелить в воде рыбину?

– Ты разве видел у поверхности такую рыбу, в которую можно попасть стрелой?

В самом деле, подумал Славик, на уклейку со стрелой не пойдешь.

– Достаточно большие щуки иногда стоят неподвижно, – начал рассуждать дядя Петя, – но попасть в нее и наколоть – сомневаюсь.

– Что, у индейцев лучше лук и стрелы, чем у нас?

– У них лучше. Они делают стрелы из расщепленного бамбука с зазубринами. Веками совершенствовали… У нас тоже рыбу накалывать умеют…

– Расскажите, дядя Петя, – оживился Славик.

– Острогу разве не видел?.. До сих пор в деревнях помаленьку браконьерничают, щук нерестящихся колют…

Славик слушал внимательно. Он вспомнил, как выглядит острога – этакая вилка с десятком острых зубьев.

– Весной, когда лед тает, щука нерестится на мелких местах. Икрянка, обычно крупная, кружится, а вокруг нее молочники – самцы. Получается настоящий венок. Острогой бьют в центр… Помню, в молодости видел, как один мужик удачно ударил: посреди щука не меньше трех килограммов, а по бокам на зубьях по молочнику. Эти небольшие. Раньше весной вокруг озера стоят мужики, караулят, кто с острогой, кто с ружьем. А над озером и болотом утки летают, бекасы кувыркаются, всякие кулики голоса подают. В деревне скворцы свистят. И чибисы, чибисы, плачут со всех сторон…

Славик уже почти не слушал. Думал, из чего бы сделать наконечник для стрелы. Хотел приспособить щучий зуб, но как не крутил маленький зубок, от этого он длиннее не стал. Совсем уж собрался колоть и обрабатывать камень, но отец и дядя Петя отговорили от бесполезного занятия.

В конце концов отец дал Славику пять гвоздей, которых «выбросило море» – он нашел их на стоянке туристов. Эти варвары пытались прибивать к живому дереву жерди для какого-то навеса. Пришли бы лучше к ним и поучились, как строить дом без единого гвоздя.

Отец помог Славику срубить шляпки и воткнуть гвоздь в вершину стрелы. Теперь она, выпущенная за тридцать метров, надежно впивалась в ствол ели. Конечно, если не пролетала мимо.

До обеда Славик не расставался с луком. Устал, бегая за выпущенными стрелами. Хорошо стрелять из винтовки: там не надо идти искать пулю после выстрела. Одну стрелу он искал минут двадцать. Улетела в ельник и воткнулась в тоненький сучок выше его головы. Обнаружил случайно. Какая-то синичка зашуршала в ветвях, и он посмотрел вверх. Простую стрелу не искал бы столько, но эта хорошо летала и была с боевым наконечником.

Отец удивился, что Славик не наделал себе учебных стрел из орешника. Еще посоветовал попробовать сделать стрелу из стебля рогоза, на котором красуется черная шишка. Славик сходил к ручью, завяз в грязи, но нарезал десятка два рогозовых шишек. Черные тяжелые цилиндры были плотными, зеленоватыми на изломе – пух еще не вызрел. Он не стал их выбрасывать. И они могли на что-нибудь пригодиться. К сожалению, стебли оказались слишком пористыми, не жесткими. По мнению отца, к осени они должны были засохнуть и окрепнуть. Сделал стрелы и из орешника.

И те и другие летели намного хуже боевых: каждой мешала легкая кривизна и излишняя тяжесть. К тому же был у них существенный недостаток: они ни во что не втыкались. Зато не жалко пустить такую стрелу в пролетающую невысоко ворону…