Волчица для императора чудовищ

- Уже заставили, - мрачно сказал мужчина. Оглядев меня пристальным взглядом, приказал: - Идём со мной.

Он подождал, пока я ополосну лицо и прополощу рот в его более роскошной, чем у Рафаэля, купальне, выложенной тёмным камнем с золотым орнаментом, после чего подставил мне локоть. Когда моя ладонь соприкоснулась с его рукой, император уверенно повёл меня куда-то за пределы покоев. Я не противилась, хотя всё внутри кувыркалось при мысли, куда бы он мог меня отвести.

До сей поры, я практически не бродила по дворцу: исключение составляло возвращение после прогулки Арланы и Тиберия и вчерашний вечер, когда в сопровождении принца и принцессы я оказалась в бальном зале. Однако этих двух походов хватало, чтобы понимать, что обитель императора пребывает в состоянии сна. Мы шли по широким коридорам, освещённым утренним светом, лившимся из множества высоких и узких окон, и никто не встречался нам по пути, когда миновали одну украшенную росписью, орнаментом или драгоценностями дверь за другой.

Однако дверь, к которой привёл меня император, пройдя множество одинаковых коридоров, никак не запоминавшихся и создававших иллюзию охотничьего капкана, не походила ни на одну из оставшихся за нашими спинами. Деревянная поверхность казалась разрисованной обычными красками, без блестящих штуковин, без вставки кристаллов и прочего. Я едва заметно выдохнула, рассматривая её и понимая, что она определённо не ведёт в темницу или в какое-нибудь жуткое место.

Картинка на двери изображала ночной лес, освещённый молочно-белым лунным светом. Деревья в нём были с густыми, пышными, налитыми зеленью кронами, их стволы выглядели толстыми и могучими, а между них вился терновник. Опасный, колючий, непролазный.

Император протянул руку, и я вскрикнула, заметив, как рисунок ожил и ветви терновника выползли за пределы деревянной поверхности, обвив руку мужчины. Капля крови капнула на пол, и небольшая дверь открылась внутрь.

- Проходи, - сухо сказал мой сопровождающий и прокашлялся. Я осторожно шагнула вперёд и так и замерла на месте.

Это была библиотека. Или это место правильнее было назвать кабинетом? Новых слов я выучила много, и мне ещё не довелось уловить чёткую разницу между ними всеми, но одно я могла сказать наверняка: это помещение мне нравилось. Все четыре стены, включая ту, в которой находилась дверь наружу, были уставлены книгами от пола до потолка. Комната была небольшая, книжные шкафы теснили её, но помимо них здесь присутствовал мягкий на вид диван и небольшой стол, усеянный листами бумаги, на которых виднелись смазанные буквы и линии.

Я подняла взгляд к потолку – и солнце ослепило мне глаза. В этой комнате потолок был сделан из стекла и пускал лучи солнца, начавшего пробиваться из-за туч.

В сердце у меня защемило. Это была первая комната, которая была такой маленькой, не больше моего старого дома, но при этом такой уютной и переполненной… историями. Множеством историй, от которых меня отделяло лишь отсутствие достаточной практики в чтении и письме, но я уже могла кое-что…

- Я называю её «Комнатой скорби», - протиснулся в комнатушку, в сравнении с остальными во дворце, император. Здесь было мало свободного пространства и, захлопнув дверь, он практически прижался к моей спине грудью, заставив меня учащённо дышать. И не от страха, признаю. – Она принадлежала моей матери.

Я не знала, что должна сказать в ответ, но он и не дожидался моих слов, просто обошёл, при этом обдав меня теплом своего тела, и сел на диван. Его губы кривило подобие улыбки.

- Мой брат… умеет играть в придворные игры, Кароль, - заговорил он, чуть склонив голову набок. – Каким бы милым ни казался, но он умеет. Арлана, - имя сестры было произнесено с какой-то противоестественно для меня нежностью, - солнце верит в доброту и справедливость, это порок всех юных и беззащитных. Думаю, мне следует сказать тебе спасибо за то, что спасла ей жизнь. Сядешь со мной?

Это был вопрос, но я слышала и приказ в его словах. Хотя его голос не имел на меня магического воздействия, в отличие от того, какое  имел надо мной его брат, я всё равно подчинилась, не отрывая взгляда от карамельных глаз. Мы были двумя хищниками, так говорила та моя часть, которую я ещё плохо знала, и она не хотела отводить взгляда, притянутая силой и мощью. Я нервно поёрзала на краешке дивана.

- На этот раз Раф превзошёл все мои ожидания, - признался император. – Ты дорого ему обошлась. Я мог бы попытаться прекратить весь этот спектакль, но магические сделки на то и запрещены, что непредсказуемо ведут себя, когда им пытаются мешать сторонние обстоятельства. По-хорошему, мне следовала бы казнить и своего брата, и Арлану, и тебя, ты в курсе?

Мужчина задавал вопросы, но явно не нуждался в моих ответах, так как тут же продолжал говорить:

- Но я немного идиот, как и отец, излишне любивший семью, потому позволю своим малышам играть. И тебе позволю, коли ты поставила на кон так много. Ценю отчаянность и жертвенность, хотя правильнее назвать это глупостью. Я не способен любить, Кароль.