Волчица и пряности. Том I

Лоуренса то и дело обманывали, пока он не обзавёлся знакомыми среди менял, в том числе и в Пассио. Его приятель был ещё молод, на год-два младше его самого.

— Здорово, Вайс. Давно мы с тобой не виделись, — обратился он к светловолосому парню, который только что распрощался с заказчиком и теперь убирал монеты с весов.

Меняла поднял голову, увидел Лоуренса и тут же расплылся в улыбке:

— Да это же Лоуренс! Вот уж верно, давненько. Как тебя сюда занесло?

Приятельствовали они с давних пор, а всё потому, что и учителя их знали друг друга. Пожалуй, для знакомства с Вайсом слово «обзавёлся» не подходило, скорее само собой вышло, что они сблизились и стали почти друзьями.

— Вчера в город приехал. Кружным путём из Йоренса завернул, поторговать успел.

— Да уж, узнаю Лоуренса. Как поживаешь-то?

— Не жалуюсь. А ты?

— Хе-хе, а я, кажись, на заду мозоли натёр. Учитель сглазил, не иначе. Сидеть больно.

Говорил Вайс с усмешкой, однако, выходит, как меняла он уже состоялся: когда заказчики всё прибывают и нет даже минутки встать со стула, то недолго и закостенеть.

— Ну, говори, что ко мне привело? Раз в таком часу пришёл, стало быть, деньги поменять хочешь?

— Да вот, дело тут одно, по твоей части... Ты чего?

Вайс будто очнулся от оклика и посмотрел на друга, но затем вновь впился взглядом во что-то совсем рядом с Лоуренсом.

— Кто эта девушка?

— А, вот что тебя тревожит. Подобрал её по дороге из деревни Пасроэ.

— Надо же... Постой-ка, подобрал?

— Подобрал, как ещё скажешь. Правда ведь?

— А? Мм... Сказать можно и повернее, пожалуй, но неправдой это не назовёшь.

Холо крутила головой по сторонам (всё вокруг её занимало), но на слова Лоуренса обернулась и с неохотой подтвердила.

— И как звать-то?

— Меня? Меня зовут Холо.

— Холо... Славное имя, — похвалил Вайс, улыбаясь во весь рот.

Ответная улыбка Холо — надо отметить, почти благосклонная — слегка испортила Лоуренсу настроение.

— Послушай-ка, если тебе идти некуда, хочешь, у меня поработай. Мне как раз служанка нужна. Глядишь, передам тебе своё мастерство, а то и женю...

— Вайс, я по делу пришёл, — вклинился Лоуренс, и приятель недовольно скривился:

— Ты что, уже с ней спутался?

За языком Вайс следить не привык, что верно то верно. Да только где там спутываться с Холо, когда Лоуренс постоянно попадается на её уловки? Поэтому и ответил он чёткое «нет».

— Тогда почему мне нельзя за неё взяться? — спросил Вайс без обиняков и повернулся к Холо с улыбкой.

— Что вы, как можно, — проговорила она, заламывая руки.

Скорее всего, она лишь забавлялась, однако Лоуренсу действительно стало неприятно, хотя, конечно, он и виду не подал.

— Оставь это на потом. Сначала моё дело.

— Эх, ладно. Чего там?

Холо рядом посмеивалась.

— У тебя есть недавно отчеканенные торени? Хорошо бы ещё глянуть на более старые — понадобится штуки три разных лет выпуска.

— Услышал где, что они подорожают или подешевеют?

Всё-таки Вайс знал толк в своём деле — сразу понял, что к чему.

— Можно и так сказать.

— Ну, ты смотри — поосторожнее. Быть быстрее всех не каждому под силу.

Судя по его словам, даже менялы ничего не заметили.

— Так что, есть у тебя, нет?

— Есть, есть. В прошлом месяце проходил церковный праздник, тогда и выпустили самую новую. А старые... Так. Вот.

Вайс протянул руку к ящику сзади, вытащил четыре монеты из выдолбленных в деревянном дне выемок. Перед каждой выемкой был написан год выпуска. Все четыре на вид казались совершенно одинаковыми.

— У нас о переменах никто и не заикался, а мы ведь дни напролёт со звонкой монетой возимся. По мне, всё как прежде: по форме монета та же, что раньше, чеканят её из того же металла. Вон, даже чеканщики не меняются: уж сколько лет одни и те же лица. Да и перемен в стране не предвидится, так что монетам меняться незачем.

Вайс наверняка уже оценил монеты на вес и цвет, поэтому знал, о чём говорит, однако Лоуренс рассматривал металлические деньги на солнце, щурился и всячески примеривался, пока наконец не убедился, что новая монета была точь-в-точь как старые.

— Где там. Будь всё так просто, разве мимо нас прошло бы? — рассмеялся Вайс, облокотившись на свой стол и подперев лицо кулаками.

Выходит, оставалось лишь смириться.

— Хм... В чём тут дело, хотел бы я знать... — сказал Лоуренс со вздохом и вернул деньги Вайсу.

Меняла подставил ладони, и монеты с приятным звоном упали ему в руки.

— А расплавить не желаешь, чтобы узнать?

— Скажешь тоже. Я бы о таком не попросил.

Расплавлять монеты запрещено — это каждый знает. Вайс усмехнулся: о таком и думать нечего. Лоуренс же теперь совершенно растерялся. Вряд ли какие-то изменения в монетах могли укрыться от Вайса. Тогда в чём же дело?

Внезапно его размышления были прерваны:

— Нельзя ли и мне взглянуть?

Услышав голос Холо, Вайс тут же поднял голову, просиял — улыбки приветливее Лоуренс на этом лице ещё не видел — и протянул деньги девушке:

— Конечно-конечно.

Едва монеты упали в руки девушки, как нахальный юнец обхватил её узенькую ладонь и всё не хотел отпускать.

— Постыдились бы, — с улыбкой укорила его Холо, окончательно очаровав.

Вайс ответил влюблённым взглядом.