Волчица и пряности. Том I

— «Надёжной»? — эхом откликнулась Холо, перекатывая в пальцах светлый кругляшок и вглядываясь в выгравированный на нём профиль одиннадцатого короля Торени.

— Разных монет на свете сотни, их то и дело выпускают заново — то повышают, то понижают долю серебра или золота. Так что каждая монета известна своей надёжностью, высокой или низкой.

— Надо же. А я совсем немного монет знаю. При мне больше звериными шкурами платили.

«В каком же веке такое было?» — пронеслось в голове у Лоуренса, но вслух он не стал ничего говорить.

— А теперь что? Монету ты знаешь. Прояснилось дело хоть чуточку?

— Прояснилось не прояснилось, а кое-что сообразить можно.

— Что же? — спросила Холо, оглядывая прилавки, и вдруг встала как вкопанная.

Следом шёл мужчина, на вид ремесленник, и, наскочив на неё с разбегу, открыл было рот — хотел накричать, наверное. Девушка, слегка приподняв капюшон, извинилась. Грубое лицо здоровяка порозовело, он смог выдавить только: «Ты уж смотри по сторонам», после чего удалился. Лоуренс решил отметить в памяти этот случай и постарался убедить себя, что с ним такое не пройдёт.

— Чего встала?

— Мне вон того хочется, — Холо показала на прилавок с выпечкой.

Полдень ещё не наступил. У горок свежего хлеба стояла женщина, с виду служанка. Покупала она, похоже, на всё хозяйское семейство — набрала много, столько в одиночку не съесть.

— Хлеба хочешь?

— Угу. Вон тот, с мёдом.

Речь шла о длинных булках, подвешенных над прилавком. Булки эти поливали тонкой струйкой мёда до тех пор, пока корка не пропитывалась полностью; они везде считались отменным лакомством. Говорят, в одном городе некий продавец поливал хлеб мёдом на глазах у покупателей, стараясь привлечь побольше народу, отчего крепко разругался с хозяевами других хлебных лавок. Завершилась история тем, что на продажу разрешили выставлять только готовые, уже пропитанные мёдом булки.

Что и говорить, в хорошем вкусе Холо не откажешь.

«Но всё же какая сладкоежка эта Волчица», — подумал Лоуренс и не сдержал усмешки.

— У тебя ведь есть деньги — покупай что хочешь.

— Вряд ли хлеб дороже яблок. Я одна столько булок не удержу. Ты возьмёшь остальное? Или желаешь посмотреть, как хозяйка будет искать медяки и морщить нос?

Тут до него дошло, что у Холо на руках лишь торени — для хлеба деньги слишком крупные. Помнится, даже яблок вышло столько, что она еле в руках унесла.

— Хорошо-хорошо, дам помельче... Руку протяни. Вот, гляди: этой чёрной монетки хватит на одну булку.

Он послушно забрал торени, вложил в узкую ладошку почерневший серебряник и коричневый медяк и, указав на один из них, пояснил, что и как.

Пристально посмотрев на полученные деньги, девушка выдала:

— Надеюсь, не положил лишнего в свой карман...

Лоуренсу захотелось дать ей подзатыльник, но Холо уже повернулась к нему спиной и зашагала к прилавку.

— Язык бы ей отрезать, — буркнул торговец, хотя на самом деле ему было даже весело.

Вернулась Холо, кусая хлеб на ходу, лицо её напоминало мордочку кота, нализавшегося сметаны. Лоуренса от такого зрелища разобрал смех.

— Смотри, не столкнись ни с кем. Только драки мне тут не хватало.

— Что ты со мной как с маленькой?

— На большую ты совсем не похожа: в медовый хлеб вцепилась, весь рот вымазан.

Она вдруг притихла, и Лоуренсу показалось, что это от обиды, но эта хитрая Волчица и не думала обижаться.

— Скажи, я милая? — спросила Холо, склонив голову набок и потупив глаза. Лоуренс не удержался и легонько стукнул её по голове.

— Да я ведь в шутку, что же ты так.

— А я человек серьёзный.

К счастью, его смущение, кажется, осталось незамеченным.

— Значит, ты что-то понял?

— Ах да. И правда, — он решил, что лучше начать разговор о деле, не дожидаясь колкостей от Холо. — Может быть, Зерен не солгал о торени.

— О, даже так?

— Мысль эта, в общем-то, здравая — серебра в монету добавить. А всё потому, что... вот, смотри, это серебряный филлинг. Выпускают его в стране, что к югу отсюда, через три реки. Доля серебра в нём довольно высокая, и в торговле им пользуются охотно. Можно сказать, что торени и филлинг борются за место под солнцем.

— Деньги страны — мерило её мощи, так было всегда, — изрекла Мудрая Волчица, разжёвывая мякиш.

— Так и есть. Не только мечами и копьями воевать можно. Если чужая монета завоюет внутренний рынок какой-то страны, королю её впору признать поражение перед более успешным правителем: сто́ит тому попридержать оборот своих монет, и торговля в стране зачахнет — без денег ведь торговля не делается. Можно сказать, что власть над рынком перейдёт в чужие руки.

— Другими словами, затем и нужно в монету серебра добавить, чтобы одержать победу? — Холо уже успела доесть булку и теперь облизывала пальцы.

Пожалуй, Лоуренсу и объяснять не обязательно — она и сама поймёт.

— Что ж, и моим ушам не всё под силу.

Точно, дошла своим умом.

— Не исключено, что Зерен сказал правду.

— Угу, не спорю.

Надо отдать ей должное: пусть Холо и не обещала попасть в яблочко, Лоуренс ждал, что она обидится, однако Мудрая Волчица повела себя достойно.

— Думал, я обижусь?

— Угадала.

— Пожалуй, это обиднее всего! — Она лукаво рассмеялась.