Волчица и пряности. Том II

Хозяин только склонил голову в ответ на эти дерзкие приказы.

— И давайте-ка поживее!

Холо говорила шутливым тоном, но хозяин, услышав это от девушки, которая легко раскусила его трюк с весами, выбежал из комнаты, словно свинья, подгоняемая хлыстом. Кажется, что они немного переборщили. Однако, если бы факт мошенничества вскрылся, торговец оказался бы на мели, а значит, можно сказать, ему ещё повезло! К тому же если бы Холо не смекнула, что к чему, Лоуренс лишился бы огромной суммы.

— Бедняга! — Она весело хихикала, и хотя, может быть, ей было немного жаль неудачливого мошенника, в смехе слышались хищные нотки.

— А ты, как всегда, начеку. Я-то ничего не заметил.

— Я красавица, и хвостик у меня прелестный. Да ещё и умная какая! К тому же слух и зрение острые. Как вошла в эту комнату, сразу поняла. Но он достаточно хитёр, чтоб обмануть такого простака, как ты.

Она отмахнулась от Лоуренса и вздохнула, как бы говоря, что иначе и быть не могло. Конечно, он бы предпочёл узнать о жульничестве сразу же, но, как ни крути, благодаря Холо удалось избежать больших убытков, и теперь следовало быть с ней помягче.

— Мне даже и возразить нечего.

Холо недоумённо заморгала: видимо, не ожидала услышать эти слова.

— Да ты повзрослел!

Лоуренс натянуто улыбнулся и промолчал.

Есть одна болезнь, которую в народе зовут «весенняя». Зимой рацион людей, живущих вдали от морей и рек, крайне скуден. Поэтому в заснеженных районах они изо дня в день питаются засоленным мясом и жёстким хлебом. Не то чтобы в этих краях нельзя выращивать овощи, но урожай выгоднее продать, ведь растительной пищей всё равно не согреешься. А на вырученные деньги можно купить дров и разжечь огонь в очаге. Но если всё время есть одно мясо да пить вино, к весне заболеешь и с ног до головы покроешься сыпью. Это и есть «весенняя болезнь» — следствие дурных привычек. Очевидно, что беды можно избежать, если отринуть соблазн. Каждое воскресенье проповедники неустанно твердят, что невоздержанность — прямой путь к недугу, и люди, заболевшие по весне, попадают под град суровых порицаний. Ведь чревоугодие — один из семи смертных грехов, указанных самим Богом.

Однако Холо было совершенно всё равно. У Лоуренса аж дыхание перехватило — так он был шокирован ненасытностью хрупкой девушки.

— Ох, вкусно!

Отведав дорогущей баранины и запив её лучшим вином, Холо пребывала в прекрасном расположении духа. Лакомства достались ей даром, а если её начнёт клонить в сон после обильной трапезы, всегда можно свернуться калачиком в телеге.

Каким бы транжирой ни был торговец, он всё же думает о завтрашнем дне и не позволит себе лишнего. Наконец-то можно было передохнуть, и Холо ела и пила, весело болтая ногами. По прикидкам Лоуренса, если бы они запасли всё съеденное для путешествия, этого хватило бы недели на три. Ну а что до вина, он просто не понимал, как физически можно столько выпить. Если бы он продал провиант, который дал им хозяин, долг Холо значительно бы уменьшился. Нет, понять волчью страсть к еде Лоуренс никак не мог.

— Я, наверное, спать.

Он услышал слова этой грешницы, но даже не взглянул на неё. В компании Латопеарона они получили не только продукты, но и много доспехов по очень выгодной цене и, не дожидаясь звона утреннего колокола, выехали из города. С тех пор прошло не так много времени, но солнце уже находилось в зените. Ясное небо, тёплые солнечные лучи — идеальная погода, чтобы выпить вина и вздремнуть.

Из-за сваленного товара в повозке царил беспорядок, но Холо выпила так много, что едва ли обратила внимание на подобный пустяк. Как только путники оставили Поросон, дорога устремилась вниз, выписывая петли по крутому серпантину, но теперь она выровнялась и стала широкой. Да и вид, открывающийся по обе стороны, был прекрасен. Так продолжалось уже очень долго. Дорога пользовалась популярностью, поэтому грунт был как следует утоптан, а ямы заделаны. Доспехи заполнили всё свободное пространство в телеге, но Холо, развалившись на них, прекрасно проводила время. Лоуренс не пил, и ему оставалось держать поводья и глядеть на круп лошади. Поэтому он, испытывая лёгкую зависть, даже смотреть не хотел в сторону Холо.

— Ой, я ещё не успела причесать хвост…

Холо выпростала свой шустрый хвостик, как обычно ничуть не тревожась о безопасности. Хотя действительно: куда ни кинь взор, вокруг не было ни души. Поэтому Волчица начала расчёсывать хвост гребнем, проверяя пальцами, нет ли в нём блох, и время от времени вылизывая шёрстку. Она молчала и полностью сосредоточилась на своём занятии, неспешно продвигаясь от основания, покрытого рыжевато-бурой шерстью, к белому кончику.

Завершив туалет, Холо подняла голову:

— Ах да!

Лоуренс, убаюканный мерным покачиванием телеги и тёплыми лучами солнца, подскочил на месте, проснувшись от звука её голоса.

— Что такое?

— В следующем городе хочу купить масла.

— «Масла»? — переспросил он и широко зевнул.

— Да. Слышала, оно полезно в уходе за шерстью хвоста.

Лоуренс молча перевёл взгляд с Холо обратно на дорогу.

— Купишь мне? — спросила Холо с улыбкой, слегка склонив голову набок.