Волчица и пряности. Том II

Пастушка слегка приподняла уголки губ в улыбке. Её лицо почти полностью скрывалось под капюшоном, но по этим уголкам губ можно было предположить, что она красивая. Лоуренс старался вести себя как можно вежливее, но его распирало любопытство. Торговки были редкостью, но большей невидалью являлись пастушки. А то, что она оказалась молодой и красивой, ещё сильнее интриговало охваченного любопытством Лоуренса. Однако торговцы очень неуклюжи во всём, что выходит за рамки сделок, и Лоуренс был ярким тому примером. Он никак не мог найти тему для разговора и в итоге усмирил своё любопытство, ограничившись обычной для такого случая фразой:

— Раз уж Господу было угодно, чтобы мы встретились, помолитесь за наше безопасное путешествие.

— С радостью.

При звуке этого голоса, ещё более мягкого, чем звук, с которым овцы щиплют травку, любопытство Лоуренса раздулось сильнее летнего облака. Конечно, его лицо не выдало происходящего. Наглые расспросы были не в его характере, да и не был он одарён красноречием. Приблизившись к пастушке, чтобы получить благословение, Лоуренс немного позавидовал той лёгкости, с которой Вайс, меняла из портового города Пассио, общался с женщинами. Помимо прочего, в телеге сидела Холо, ненавидящая пастухов, и это была самая веская причина, сдерживающая его любопытство.

Пока Лоуренс размышлял над этим, пастушка взяла посох двумя руками и, подняв его высоко над головой, начала произносить молитву, о которой он просил:

— Парти мис туэло моро ле спинцио тират кул.

То был особый язык, ведомый только пастухам. Он отличался от языков всех стран и от древнего языка Священного Писания. В этих звуках для Лоуренса всегда было что-то мистическое, сколько бы он их ни слышал.

По правде сказать, сами пастухи не понимают истинного смысла этих слов, но, когда молятся за безопасное путешествие, они все, где бы ни находились, читают одну и ту же фразу, словно следуя древнему соглашению. А в конце они одинаково опускают посох и долго грубят в рожок Лоуренс поблагодарил девушку за молитву и протянул ей медную монетку. Пастухам было принято в благодарность давать не золотые или серебряные, а именно медные монеты, и, согласно обычаю, те не могли отказаться. Она протянула ладонь, на вид чуть крупнее, чем у Холо. Положив монетку, Лоуренс ещё раз поблагодарил. Он так и не нашёл темы для разговора. Конечно, жаль, но делать было нечего, и Лоуренс оставил эту затею.

— Что ж, тогда… — он хотел было вернуться к телеге, но замешкался.

И тут пастушка неожиданно заговорила сама:

— Вы, случаем, не в Рюбинхайген направляетесь?

У неё был звонкий голосок, совсем не такой, как у Холо, и с трудом верилось, что он принадлежал пастушке: ведь это одно из самых суровых занятий. Лоуренс обернулся и бросил быстрый взгляд на Холо. Та сидела на козлах и со скучающим выражением смотрела в другую сторону.

— Да, мы едем из Поросона.

— А где вы узнали об этой дороге?

— На паломническом пути святого Метрогиуса. Буквально вчера.

— Понятно… А разве вы не слышали о волках?

И тогда он понял, зачем пастушка заговорила об этом. Она подумала, что Лоуренс — торговец, выбравший эту дорогу по незнанию.

— Слышал, но всё же предпочёл этот путь, поскольку очень тороплюсь.

Это прозвучало правдоподобно, а рассказывать об особых способностях Холо необязательно. Нет ничего подозрительного в том, что ради прибыли торговец не колеблясь выбрал опасную дорогу, на которой, по слухам, свирепствовали волки. Но всё же реакция пастушки была несколько странной, будто бы она сожалела о чём-то.

— Вот как… — сказала она тихо, опустив плечи.

Было очевидно, что девушка чего-то ждёт. Только вот чего?.. Лоуренс припомнил весь их разговор от начала до конца, и у него появилось всего две версии. Либо она надеялась, что Лоуренс не знает о волках, либо ей просто хотелось поговорить и она никуда не торопилась. Это всё, что он мог предположить, исходя из беседы.

— Что-то не так?

Он должен был это спросить даже не как торговец, а просто как мужчина. Лоуренс расплылся в одной из своих деловых улыбок, стараясь вести себя как можно более вежливо. Холо, которая, конечно же, сидела сзади с недовольным лицом, он предпочёл пока не замечать.

— Эм, а… Нет… Я…

— Не стесняйтесь. Может быть, вам что-то нужно?

Переговоры были его стихией. Если он окажется чем-то ей полезен, то узнает больше об этой пастушке. А ведь пастушки встречались не чаще фей! За улыбкой он скрывал лихорадочные размышления, что же ей предложить. В следующее мгновение всё разъяснилось.

— Вы могли бы нанять меня на службу? — Пастушка произнесла это, схватившись за посох обеими руками и чуть навалившись на него.

Лоуренс был озадачен. Пастух, когда просится в работники, всё равно что спрашивает: «Можно я пригляжу за вашими овцами?» Только вот у Лоуренса не было животных. Он держал одну лишь дерзкую Волчицу.

— Но… как видите, я торговец, и у меня нет скота. Поэтому простите, но…

— Нет, я не об этом.