Волчица и пряности. Том II

— Я вот о чём: если ты её наймёшь, она некоторое время будет путешествовать с нами. Я спрашиваю: тебе это никакого неудобства не доставит?

Волчица смерила его холодным взглядом. Холо по-прежнему сидела на козлах и глядела на Лоуренса сверху вниз. Может быть, поэтому, а может, и нет, но ему показалось, что Холо очень недовольна. Лоуренс стал нервно размышлять: почему она злится? Кажется, не было каких-либо причин, кроме самой очевидной — неприязни к пастухам. Одно за другим он отмёл все предположения, и осталось лишь одно: наверное, Холо желала путешествовать вдвоём.

— А тебе будет неприятно?

— Дело не в этом! — Она ответила резко и холодно и, казалось, была обижена.

Его позабавила такая капризность, и, чуть посмеиваясь, Лоуренс сказал:

— До Рюбинхайгена всего два дня пути. Не потерпишь?

— Я ничего тебе не запрещаю, — ответила Холо, мельком взглянув на него. Выглядела она при этом чертовски мило.

— Ну потерпи… Чего тебе стоит!

Из-за этой неожиданной её прелести он улыбнулся. Но Холо нахмурилась.

— И что же мне придётся терпеть? — поинтересовалась она.

— Мм, ну это… — Лоуренс запнулся. Не может же он сказать, что Холо ревнует: она ещё больше заупрямится и будет отрицать. — Я правда просто хочу проверить, может ли пастух защитить от волков. Всего два дня, хорошо?

— Дело не в том, могу я или нет. Вопрос в другом.

— Так… — начал он и остановился, взглянув на пастушку.

Холо перебила его, воспользовавшись моментом:

— Я подумала: если мы будем путешествовать с кем-то ещё и я вдруг ошибусь, моя тайна раскроется. Мне-то не страшно. А тебе?

Тон этой фразы заставил Лоуренса похолодеть. Слова Холо не были ни игрой воображения, ни преувеличением. Даже пастушка, кажется, заметила, что у него проблемы, и смотрела, вопросительно наклонив голову.

Вот оно что… Действительно, такая вероятность существовала. И как он умудрился не подумать о такой очевидной возможности? Ему хотелось, чтобы пот, стекающий по затылку, смыл с него этот позор. Как глупо было предполагать, что Холо просто хочет путешествовать вдвоём, и прочую подобную ерунду! Это уж чересчур самоуверенно! Взгляд Волчицы буквально сверлил его затылок. Даже издалека можно было заметить, как изменилось сейчас его поведение. А уж Мудрая Волчица, сидя совсем близко, видела его насквозь.

— Хо-хо… Всё ясно!

От этих слов кровь прилила к лицу Лоуренса.

— Ты ведь хотел, чтобы я сказала так?..

Он медленно обернулся к Холо; капризная девчонка-волк состроила грустную гримаску. Потом она грациозно поднесла к губам сжатый кулачок.

— Думаю… нам с тобой будет лучше вдвоём, — кокетливо произнесла она, игриво наклонилась, потом вдруг отвела глаза и тут же снова посмотрела на Лоуренса. Внезапно её лицо изменилось: Волчица впилась в него ледяным взглядом. — Шутка!

Торговец не проронил ни звука. Казалось, он еле стоит на ногах — то ли от стыда, то ли от досады. Он начал отступать — так ему захотелось убраться с глаз Холо, но, как только Лоуренс сделал шаг, Волчица окликнула его. С мыслью «Неужто ты недостаточно меня помучила?» он обернулся, однако Холо всё так же сидела на козлах и смеялась. Стоило Лоуренсу увидеть лукавое личико, как он совершенно успокоился.

— Ну ты даёшь! — протянул он со вздохом и грустно улыбнулся.

— Всё же за два дня меня не раскроют! Поступай как знаешь, — сказала она и, широко зевнув, отвернулась, дав ему понять, что разговор окончен.

Лоуренс кивнул и лёгкой трусцой вернулся к пастушке. У него было чувство, что он смог стать с Холо ещё чуть ближе.

— Простите за ожидание.

— Ничего. Ну так как?

— Сорок ториэ до Рюбинхайгена, согласны? А если нападут волки и мы останемся невредимы, заплачу ещё.

Разговор с Холо продолжался довольно долго, из-за чего пастушка, видимо, решила, что ей откажут. На краткий миг она застыла с раскрытым ртом и непонимающим выражением лица. Но, кажется, слова Лоуренса наконец улеглись у неё в голове, и девушка суетливо закивала:

— Да, да, я согласна.

— Очень рад, — Лоуренс хотел пожать ей руку в знак заключения договора, но понял, что не знает имени пастушки. — Можно ли спросить, как вас зовут?

— Да, простите.

Наконец она поспешно сняла капюшон, будто сама только сейчас заметила, что он всё ещё надет. Её вид успокоил Лоуренса, всё ещё нервного после разговора с Холо. Из-под капюшона показалось личико девушки, столь же робкой и пугливой, как и её овцы. Золотистые волосы были собраны в конский хвост, однако было очевидно: по ним ни разу не прошлись гребешком. Выглядела пастушка скромно и была уж слишком худой, но прекрасные тёмно-карие глаза не могли не привлечь внимания. В целом к её облику идеально подходило выражение «честная бедность».

— Но… Нора Арендт.

— Представлюсь ещё раз. Я Крафт Лоуренс.

Когда торговец пожал робко протянутую дрожащую ладошку, он обнаружил, что она лишь немного больше руки Холо. Наконец, слегка успокоившись, девушка легонько ответила на рукопожатие. Пусть она и была маленькой, но в жесте почувствовалась твёрдость настоящего пастуха.

— Что ж, тогда до Рюбинхайгена путешествуем вместе.

— Да, вместе.