Волчица и пряности. Том II

Оставив её, Лоуренс наконец поднялся по каменной лестнице и постучал в дверь торгового союза. Дверной молоток отсутствовал — намёк на то, что дверь закрыта для посторонних и стучать в неё не нужно. Он немного подождал, но ответа так и не последовало. Вероятно, все ушли на рынок. Лоуренс приоткрыл дверь: внутри было совсем тихо и пусто, как он и предполагал. На первом этаже находился просторный холл, где члены торгового союза обычно отдыхали и выпивали, но сейчас стулья громоздились на круглых столах, а у стены стояла швабра. Похоже, шла уборка. За год ничего не изменилось, разве что хозяин, сидевший за стойкой напротив входной двери, начал лысеть. Наверное, его живот, который и прежде был немаленьким, стал ещё больше, но хозяину, по всей видимости, не хотелось вставать со стула, и у Лоуренса не появилось возможности проверить свою догадку.

Мужчина оставил свои дела и посмотрел на гостя. Тепло улыбнувшись, хозяин вместо приветствия начал потешаться над Лоуренсом:

— Это что за бездельник! Похоже, тебе надоело работать, раз слоняешься по заведениям в такой час! Может, тебе переодеться победнее и отправиться в таверну, по карманам шарить?

— По-настоящему великий торговец зарабатывает, не пачкая ботинок. Единственная грязь, которая ему позволена, — чернила на кончиках пальцев. Если торговец целый день ходит по рынку, он всего лишь третьеразрядный торгаш. Или я не прав?

Учитель всегда встречал его вот так. Когда Лоуренс был юным учеником, ему казалось, что хозяин издевается, и его это ужасно злило. Но в какой же момент Лоуренс научился парировать спокойно и с юмором? Уверенно ответив, Лоуренс щёлкнул каблуками, выпрямился и подошёл к стойке. Мужчина крепкого телосложения, сидевший за ней, хлопнул себя по лбу и громко рассмеялся, оценив ответ ученика:

— Да тебе палец в рот не клади! Добро пожаловать, сынок!

— Хватит меня так называть!

— Что ты болтаешь! Все члены союза Роуэна — мои сыновья и дочери, — ухмыльнувшись, он пожал Лоуренсу руку.

Такие разговоры были для них обычными.

— Я помню, как ты пешком под стол ходил! Бог учит нас, что хороший отец должен знать всё о своих детях. Может, мне напомнить, как ты спёр выручку, сбежал со своими друзьями в бордель и потом трясся от страха?

— Понял, понял. Я Крафт Лоуренс, сын величайшего из отцов — Якоба Тарантино.

— Ох, Крафт, ты уже целый год не появлялся в Рюбинхайгене! Как там наши ребята в других городах?

Якоб, как обычно, вёл себя напористо. Разговаривать с ним было как брагу пить: тяжело, но приятно. Торговый союз и правда казался кусочком родины в чужих краях, ведь такое грубое гостеприимство бывает только дома.

— Молитвами святых отцов у них всё хорошо.

— Ясно, ясно. Если ты был у наших, значит, хорошенько заработал. Когда кошелёк набит, он оттягивает карман, а свисающие штаны не нравятся девушкам. Но ты ведь у нас любишь, чтобы всё было с иголочки, верно?

Тут ему нечего было возразить. Рассмеявшись в ответ на такую завуалированную просьбу о пожертвовании, Лоуренс сказал:

— Я слышал, что с годами люди хуже считают, но я уверен, что вы, мастер Якоб, сразу оцените эту сумму. — Он не колеблясь достал из кошелька, прикреплённого к поясу, десять серебряных монет и положил их на стойку, желая произвести впечатление.

Если бы он неохотно отдал две-три медные монеты, то сейчас же получил бы взбучку. Ему хотелось впечатлить наставника, да и прибыль от пряностей была внушительной. Этим щедрым пожертвованием он как бы хотел похвалиться: «Гляди, как я теперь торгую!»

Якоб одарил Лоуренса широкой улыбкой:

— Кто бы мог подумать, что мальчишка, который мочился во сне, вырастет и будет приносить хорошие деньги! Я впечатлён!

— Хватит о детстве!

— Для меня ты навсегда останешься портящим простыни мальчишкой! — он пожал плечами и расхохотался. — Итак, раз уж пришёл в такое время, значит, у тебя есть дело? Нужно бумаги заверить?

— Да.

— Поскорей бы ты стал торговцем, при одном упоминании о котором всех в дрожь бросает!

— Да уж, — ответил Лоуренс посмеивающемуся Якобу. Тут он вспомнил, что хотел ещё кое о чём спросить. — Кстати, никто из наших, случайно, не хочет отправиться в Рамтору?

Якоб положил на стойку гусиное перо и чернильницу и внимательно посмотрел на Лоуренса, вопросительно изогнув бровь:

— Что за странный вопрос?

— Я придумал, как за деньги организовать короткий путь до Рамторы.

Якоб сначала закатил глаза, но потом снова поглядел на Лоуренса и понимающе улыбнулся:

— Ха-ха! Видимо, ты об этой пастушке?

Лоуренс так удивился, что у него даже перехватило дыхание. Хотя, если хорошенько подумать, вполне естественно, что торговцы Рюбинхайгена знают о Норе. И неудивительно, что идея Лоуренса уже приходила кому-то в голову.

— На самом деле куча ребят думала об этом. Особенно когда в тех краях, где она пасёт овец, закончили дорогу. Но всё же до сих пор никто не пользовался этой услугой и не просил защиты у девушки. Догадываешься почему? — тихо спросил Якоб, с шелестом заполняя бумаги.

— Потому что ничего не получится? — со вздохом предположил Лоуренс.

Якоб задумчиво кивнул: