Волчица и пряности. Том II

Правая рука Лоуренса была заведена за спину, в бок упиралось остриё пики, а к горлу оказалось приставлено лезвие меча. Теперь по лицу торговца стекали не только капли дождя.

— Компания Ремелио меня предала? — спросил он, кое-как подавив крик боли из-за вывернутого плеча. Чудо, что он так и не выронил плащ.

— Мы должны подстраховаться.

От горла Лоуренса отвели меч, но лишь затем, чтобы обездвижить жертву. Они отняли плащ и связали Лоуренса, словно какую-то вещь.

— Признаться, было неприятно, когда сказали, что с тобой девчонка. Тут нам повезло.

Они почувствовали облегчение, потому что с Лоуренсом не оказалось Холо. Мужчины понимали: если торговец попытается защитить девушку, крови не избежать.

— Прости, но мы на краю пропасти и должны сделать всё возможное, чтобы устранить малейшую опасность.

Очевидно, они боялись, что Лоуренс станет шантажировать. Может быть, разорившаяся компания Ремелио восстановится благодаря контрабанде золота, но то, что об этом факте будут знать чужаки, — будто нож, приставленный к горлу. Лоуренс подумал, что, конечно же, не поступил бы так глупо, но тут вспомнил: ведь на самом деле он размышлял об этом совсем недавно. Когда речь идёт о больших деньгах, жадность застилает глаза. Все, кто посвятил себя торговле, знают об этом.

— Держи, можешь оставить себе, — сказал мужчина, вложив в его связанные руки одежду.

Лоуренс со всей силы сжал плащ, стараясь сдержать рвущуюся наружу злобу. Раз его связали, значит, не собираются заколоть прямо сейчас. Он не мог позволить себе погибнуть из-за бесполезного сопротивления. Но одно было очевидно: они не хотят, чтобы он выжил. Должно быть, люди Ремелио надеялись, что Лоуренс умрёт от холода или же его найдут волки. Что ж, разумное решение. Однако они упустили кое-что очень важное! Упустили Холо, которая, по их мнению, была мертва. Лоуренс отомстит, когда снова с ней встретится. Нельзя, чтобы его сейчас убили, он должен поквитаться за предательство!

Злость ощущалась как холодный камень в животе, и Лоуренс благоразумно притворился покорной овцой.

— Не думай, будто мне не больно говорить это. Но мы больше никогда не встретимся.

Жар злобы охватил Лоуренса при этих циничных словах, но он терпел и не оглядывался.

— Но вот мысль о том, что будет дальше, очень меня расстраивает…

— Эй! — воскликнул один из подельников. Казалось, он предостерегал друга, чтобы тот не сболтнул лишнего.

Что в такой момент способно его расстроить? О чём они не могли сказать даже обречённому на смерть Лоуренсу?

— Да какая разница? Дай выговориться! Я больше не в силах молчать! Ведь и ты тоже? — Мужчина, к которому он обратился, растерялся и не сразу смог подобрать слова.

Лоуренс старался подавить свою злость, чтобы понять, о чём они говорят.

— Но ведь это он привёл девчонку! И если узнает…

Лоуренс резко обернулся.

«Не может быть!» — внутренне кричало всё его существо.

— Ой, смотри! — Лоуренс изо всех сил попытался пнуть мужчину перед собой и получил по лицу.

Удар был очень сильным, и когда Лоуренс очнулся, он лежал на земле. Нос был забит то ли кровью, то ли грязью. Невыносимая ярость переполняла его. Зрение ещё не восстановилось полностью, и он не до конца понимал, что с ним. Однако отчётливо расслышал слова:

— Наверное, её тоже можно будет связать и вот так оставить. Волки уладят это дело за нас.

— Что за глупость?! Не знаю, какую языческую магию использует девчонка, но она прошла через эти места, не потеряв ни одной овцы. Пастушка наверняка останется в живых, даже если мы завяжем ей глаза, обездвижим и оставим здесь. А если так, то сами погибнем. Но я тебя понимаю, мне тоже гадко. Наверное, даже есть потом не смогу, если прикончим её.

Они определённо говорили о Норе. Обсуждали, как её убить! Раз уж решили расправиться с Лоуренсом, опасаясь, что он станет их шантажировать, значит, и девушку не оставят в живых.

Они собирались убить её и передать овец другому пастуху, как только Нора проведёт стадо через пропускной пункт, что стои́т на пути от этого леса до Рюбинхайгена. Только Нора может ходить здесь, не вызывая подозрений, и поэтому она будет жива, пока не пройдёт инспекцию.

— Пожалуй, не стоит нам самим его убивать?

— А ты хочешь?

— Чем меньше убийств, тем лучше.

— Точно.

— Давайте возьмём лошадь и поедем уже. Нужно поторопиться, иначе Либерт будет зол.

Раздались удаляющиеся шаги и затем стук лошадиных копыт. Всё, что он слышал потом, — шум дождя. По щеке скатилась слеза. Лоуренс был беспомощен. Он зажмурился. Окажись торговец так же силён, как Холо, не оставил бы её одну перед лицом опасности, не стерпел бы этого гадкого предательства, и ему не пришлось бы выслушивать план убийства девушки, которую он сам и позвал на это дело. Нора отличается от Холо: она не использует языческое колдовство, и у неё нет никакой особой силы. Если ударить её мечом, польётся кровь. Может быть, Энек и пригодится, но на это практически нет надежды. Несмотря на сообразительность, пёс ничего не сможет поделать, если их внезапно атакуют. Как бы Лоуренс хотел спасти Нору!