Волчица советника

С точно таким же неудовольствием, что и свита, за вознесением поднимающегося сейчас по ступеням Йарры наблюдал князь Луар. Его Светлость надеялся, что брат почившего друга Стефана займет его место при дворе — поначалу так и было. А потом Йарра стал отдаляться, оставаясь тем не менее удобным противовесом Дойеру и страшным сном пиратов и сторонников раскола — ровно до начала войны, пока граф, чьи солдаты обеспечивали поставки продовольствия в столицу и крупные города княжества, не стал национальным героем. Чернь — она же как стадо баранов…

Йарра поднялся на последнюю ступень и преклонил колено. Сама покорность, скривился князь, рассматривая его затылок. И сама живучесть, чтоб его Корис пожрал! Потратить росток Кристалла только ради того, чтобы лицезреть повязку — всего лишь повязку, dgorka r’es! — на плече графа!..

…Он еще разберется, что произошло в бухте Серебряного Рога, выяснит, как двести человек разбили тысячу! А Прайс пожалеет о дне, когда появился на свет!

Выдержав паузу, Луар повел руками, и людское море затихло. Приятный баритон князя, усиленный амулетом, покатился над площадью:

— Мы рады приветствовать нашего друга Раду Виоре! Добро пожаловать в княжество, добро пожаловать домой!

Чернь заорала, завизжала, и Луар поморщился.

— Мы рады вам и рады вашей победе. Мы благодарим вас за нее и готовы наградить. Чего вы хотите, Ваше Сиятельство?

«Говори, да не заговаривайся», — свел брови князь.

— Остров Терс из Архипелага Ласточки, Ваша Светлость.

«Верни, что отобрал зимой!»

— Вы получите его, граф.

«Подавись».

— Кроме того, примите в дар эту чашу. — Луар сделал знак, и слуги поднесли выточенный из цельного рубина кубок. — Если в напитке окажется яд, она засияет.

— Благодарю, Ваша Светлость, это щедрый подарок.

«На что еще твой маг заклял чашу? Прослушивание? Маяк? Ориентир для портала? Или сразу смертельное заклятие? В такой камень можно втиснуть десяток заклинаний!»

— Мы щедры, потому что любим вас, граф, — шевельнул напомаженными усами князь.

«Толпа тебя любит, так что живи, пока есть возможность».

— Встаньте, наши друзья не должны стоять на коленях. Будь все Высокие Лорды такими же преданными, как Раду Виоре, — голос Луара рокотал теперь не только над площадью, но над городом, — слава о Княжестве Райанов — сильном, великом и неделимом, несмотря на происки наших врагов, — слава о Княжестве Райанов гремела бы по всему миру!..

Заиграли фанфары, пуская солнечных зайчиков, забили литавры.

— Будьте же гостем на нашем пиру, — пригласил Йарру в замок князь. — А вы, — повел он рукой, обращаясь к горожанам, — ешьте, пейте и веселитесь, прославляя Райанского Волка!

Его Светлость неплохо понимал психологию толпы и, одаривая графа, перетягивал на себя часть народной любви. Волк не станет служить недостойному. Волк не преклонит колен перед слабым. А сильный, протянувший ему руку дружбы, не может не быть благородным и мудрым правителем. Столица гудела до утра, восхваляя князя, поднимая кружки с элем за княгиню и благословляя Светлых за своего Райанского Волка.

Раду исчез с приема сразу вслед за князем. Откланялся, бросил плащ на сгиб руки и шагнул в телепорт. Замок Виоре спал, светилось только окно в библиотеке. Раду поднялся по лестнице, толкнул дверь, ожидая увидеть припозднившегося за работой Тимара, и удивленно поднял бровь — в кресле куталась в плед угрюмая Лира.

— Ты почему здесь сидишь?

— Мои комнаты не протоплены, там холодно.

— А Тимара?

— Мы не разговариваем, — буркнула девушка. Ограничителей на ее руке уже не было.

— Что так? — спросил граф, прислонившись к двери.

— Я ему нос сломала, а у Рени не получилось его срастить. Раду подавил смешок.

— Думаю, Тимар это переживет. Ко мне спать пойдешь?

На щеках Лиры алыми маками зацвел румянец. Девушка взглянула на него, потупилась и покачала головой.

— Просто спать, Лира.

— Обещаете?..

— Обещаю.

— Вы солгали!

— Ты недовольна?

— Вы солгали!

— Светлые меня накажут.

— Вы обманщик!

— Это была военная хитрость.

— Вы негодяй!

— Я твой сюзерен. Ты знаешь, что бывает за оскорбление сюзерена?

— Не надо! Не надо, ну пожалуйста, господин, я больше не буду, щекотно!..

ЭПИЛОГ

Четыре года спустя,

Замок Виоре

Жизнь Рени Литами круто изменилась. Теперь он носил не мягкие шелковые туфли с заостренными мысками, а сапоги из сафьяна, спал не на трех перинах, а всего на двух матрасах, ел по утрам солдатскую кашу (правда, добавляя в нее изюм и сливки), носил с собой кинжал (иногда забывая его в уборной) и становился грубым мужчиной. Как настоящие райаны, среди которых он теперь жил (Рени даже тренировался поджимать губы и выдвигать вперед нижнюю челюсть).

Он прямо чувствовал, как становится грубее и мужественнее! Однажды он даже набрался храбрости и, потянувшись вверх, ущипнул за зад служанку. Та пискнула, подпрыгнула, заозиралась по сторонам, а когда наконец разглядела маленького целителя, то предложила показать ему гостевое крыло, где почти никогда никого не бывает. Рени сконфузился и сбежал; Одуванчик, раздувая грудку и трепеща крылышками, цепко держался коготками за дублет.