Волчок

– В базе постоянных клиентов есть один человек, которого зовут Ладислав. Могу сказать фамилию и телефон. Фамилия Лежеев. Нет, вру, телефона сказать не могу, нужен другой уровень доступа. Алисе позвоните, у нее есть права. Или уж Вадиму Марковичу.

– Мне не нужен телефон. Там написано, где он работает?

– Фирма ООО «Плаг-инвест». Вам о чем-нибудь говорит?

Черт возьми, оно не просто говорило, оно грозило расколошматить мою голову изнутри.

Итак, все это время я работал в компании, чьим клиентом был человек, ограбивший Варвариного отца, принесший несчастье в ее семью. Более того, я пригласил саму Варвару украсить поместье Эмпатико, принадлежащее той же компании. Сидел рядом с преступником, был его товарищем, играл с ним в одну и ту же игру. Ладислав посещает тренинги, надеясь лучше управлять бизнесом, отнятым у семьи Ярутичей, а я делал все возможное, чтобы содействовать его тренировкам. А сколько еще бандитов, переодевшихся в деловые костюмы, записывается на эти игры?

Конечно, стоматологи обязаны пломбировать зубы преступникам, как и обычным пациентам, булочники продают один и тот же хлеб грешникам и праведникам. Но что чувствовал бы булочник, упаковывая булку или пару рогаликов человеку, ограбившему его друга? Возможно, деньги, которыми сейчас он расплачивается за рогалики, те самые, что у друга отняты.

Что же делать? Найти Ладислава и фирму «Плаг-инвест»? Чем я смогу исправить положение? Какие у меня имеются средства? Единственное, что мне по силам, – как можно скорее уйти из компании, в которой я бы обслуживал Ладислава Лежеева и получал за это зарплату. Кроме того, отныне я вечный должник Сергея Ярутича и его семейства.

9

От солнца звенела вода, деревья в парках сделались пышными, мир пах, как в день творенья, – тополиным клеем, рекой и гарью сгоревшей сухой травы. Опять весну показывали ускоренно, точно на перемотке, и были дни, когда каждый, выходя из дому, одевался для своего времени года и месяца: кто для позднего марта, кто для раннего июня.

На Маросейке, то есть на самой улице, между омутами витрин, мы столкнулись с Лидой Гапоевой. Лида была без куртки, но в теплой спортивной кофте, в плотных джинсах и вязаной шапочке: по-весеннему, но с подстраховкой. То ли от жары, то ли по иным причинам щеки ее горели румянцем. Вышколенная сотнями бизнес-тренингов, Лида всегда приветлива и слегка безлична, причем то и другое служит ее образу деловой женщины и управленца. Кстати, Лида, ни единого дня не числясь сотрудником Эмпатико, держится распорядительно, точно настоящий директор.

Лида неделю как вернулась из Италии. Спросил, как ей нравится Варварина отделка номеров. Что-то в Лидином лице изменилось. Она по-прежнему улыбалась, но теперь в улыбке твердело упорство. Я помнил, что Лида недолюбливает Варю, подозревает в попытках соблазнить Вадима Марковича. Но во всем, что касалось работы, она обычно проявляла осторожность и выдержку.

– Решать Вадиму, конечно, – сказала она отчетливее, чем обычно, – а я бы следа не оставила от всех этих трафаретов и вывертов.

– То есть вам совсем не нравится? А мне так чрезвычайно. Но вы говорили с самой Варварой?

Задавая этот вопрос, я интересовался вовсе не Лидиным мнением, но полусознательно стремился навести ее на долгий разговор о Варваре. Не важно какой. Одобрение, порицание, возмущение, воспоминания о Вариных странностях – я был бы рад всему, потому что любой разговор приближал к ней. Лидин ответ меня поразил. Возмущенно пожав плечами, она сказала:

– Во-первых, ни малейшего желания говорить с Варварой у меня нет. А даже если и было бы, она все равно уехала.

– Как уехала? Когда?

– Три недели назад. А вы что, не знали?

Нежный прохладный яд потек по венам, я успел удивиться, что умирать может быть совсем не больно. На несколько минут все органы чувств не то чтобы отключились, а словно бы исчезли. Во мне не осталось ничего, ни ощущений, ни мыслей, ни даже боли, только одно отсутствие, бесцветное, мертвое зияние – без мира, без ада, без меня.

10

Не знаю, сколько времени прошло, только вдруг я услышал, как пахнет асфальт, по которому стекает темная вода. В ее движении и запахе была плотная, обдуманная и короткая юность. Только теперь я понял, что остался в живых.

Лиды рядом не было, должно быть, я успел с ней распрощаться. Мимо шли две женщины в цветастых, поблескивающих золотом платках и говорили на непонятном наречии, время от времени вставляя неожиданно и как-то предательски понятные слова:

– Кыргыкули мопшавладык архмузнако пиджачок.

Мимикрия семнадцатая. Трилистники кислицы

1

Московский телефон глух и нем. Неоновый голос с космической станции говорил по-английски, что номер в сети не зарегистрирован. Как не зарегистрирован, тетенька из космоса? Я же сам покупал этот телефон для Варвары!