Волчок (СИ)

Влад дал внутреннему зверю полную волю, словно наблюдая со стороны. Ему было так страшно от происходящего, что он искренне удивлялся, почему все еще жив, как умудряется избегать смертельных укусов и где находит ловкости и сил рвать чужую шкуру. Везение не могло длиться вечно. Сейчас он оступится и ему точно конец. С секунды на секунду. Сейчас. Пусть бы его уже убили, лишь бы кошмар прекратился.

Клубок сцепившихся оборотней разбился о перевернутую каменную чашу с цветами. Влад упал на бок, но быстро перевернулся на брюхо, повернул голову к врагу и словно в замедленной съемке смотрел, как огромный седой волк в алых брызгах снега разворачивается к нему и раскрывает окровавленную пасть.

Послышался тугой щелчок. Старый оборотень дернулся, вытянул лапы в мощной судороге и завалился на бок, точно обморочная коза. Волчок, выйдя из ступора, отпрыгнул от Татия как от чумного и, настороженно съежившись, смотрел как тот мелко подергивался, но напасть больше не мог.

— Влад! Эй! — к оклику добавился свист.

На почтительном расстоянии от волчка стоял Элексий. Владу давно рассказали что он играет на стороне Чистого. И хоть обида за сцену с отваром не прошла, но теперь была неуместна. Да и вспоминать стыдно.

— «Неплохо ты его заземлил», — как можно более непринужденно похвалил Влад.

— Ого! Это ты говоришь? Ничего себе! Я тебя слышу! — обрадовался Элексий, опустил лук и подошел к волчку. — Извини, припозднились. Успел тебя старый покусать.

Влад в самом деле выглядел так, будто попал под огромную газонокосилку. Где-то недоставало шерсти, где-то налипли белые клоки, кончик надорванного уха висел, что называется "на соплях", придавая волку дурашливый вид, и хвост торчал ободранной метелкой. После драки тело все еще била немая дрожь. Чувствительность возвращалась медленно. Первым делом болью обожгло открытые раны, которые лизал сырой снежный ветер. Уже потом тупой болью проступали синяки и ушибы.

Влад покивал и молча похромал к воротам.

— Стой! Ты что так и пойдешь?

— «А что мне ждать, пока этот встанет?» — он кивнул носом на Татия.

— Это случится нескоро. Видел, как его шарахнуло? Это мне Хафён такие стрелы придумал, — сбивчиво затрещал Элексий, а потом оглянулся и крикнул в толпу. — Ну, иди сюда, не кусается он!

Толпа смущенная потерей предводителя рассеянно топталась, не решаясь ни напасть, ни уйти. Навьи существа расступились, и Влад увидел как шестирукий упырь, почему-то по пояс голый, но с сумкой через плечо слез с единорога и посеменил к ним.

— Не смотри на меня так. Я тебе фла никогда не фелал. Только нафему любимому князю, — упырь повернулся голой спиной, на которой все место занимал шрам в виде раскорячистой руны. — Видиш? Я не мог покидафь фвой «кабинет», пока старый пердун был жиф. Мофно сказать, был запефятан, как ты. Теперь мы оба фободны. Я фебя офободил, а ты меня.

Пока ученый болтал, Элексий успел на скорую руку обмотать волчку тряпкой хотя бы укушенную до мяса заднюю лапу.

— Влад, скажи ему, чтоб не глупил. Этот дурак в Чистый собрался. А тут он нужен больше. В деревне умных не любят, по себе знаю. А городу рукастые умники нужны, особенно сейчас.

— Да в гробу я видел этот город. На полфага к нему не подойду! — плюнул ученый. — Но снафяла кое-фто тебе отдам. Фпопыхах, правда, фобрал.

Хафён достал из сумки связь ремешков с двумя большими карманами.

— В этом немного еды и жар-ффет. Второй для чефуйки.

— «Это очень кстати!» — одобрительно отметил Влад.

Хафён заулыбался и даже порозовел.

— Видишь? — горячо поддержал Элексий. — Это же гениально! И он еще уехать собрался!

— «Вали отсюда к чертовой матери», — заговорщицки посоветовал Влад Хафёну и юркнул через решетку в арку.

Там встал на задние лапы и нацепил поданную "упряжь". Чешуйка вошла в карман наполовину, но не выпадала. Ее уравновешивал второй карман, с едой. Все это крепилось застежками на животе и груди, с которыми пришлось повозиться, грубые лапы ограничивали мелкую моторику. Влад вернулся в форму волчка и поерзал, привыкая к жилетке. Неудобно, но лучше так, чем нести здоровую пластину в зубах.

— "Да, кстати. Там во дворце Севка с сестрой и кентавром. Им нужна помощь".

— Подберем, — пообещал Элексий. — Только сам возвращайся. Ты мне еще за пикачу не пояснил.

Влад хохочущей гиеной пустился через проездную арку.

В конце тоннеля он резко остановился, повернулся назад, задрал морду к потолку и завыл.

У его голоса не было ничего общего с жутким голодным стоном, который город услышал ранее. И это был не просто условный сигнал для поселковых, что чешуйка у Влада и можно возвращаться домой. Мелодичный, озорной тенор, словно звук горна, оповещал город о свободе и велел каждому услышавшему отбросить страх и поднять голову.

Глава 56 Чутье Шредингера

Когти срывали хрупкую черепицу. Широко расставив крылья, чтобы удержаться на узком коньке крыши, пересмешник вертел клювастой башкой на подвижной шее высматривая добычу. Густой снег с дождем — не помеха для зорких глаз и чуткого слуха, который уже уловил стук копыт.