Волчонок

- Съешь всё дочиста, а после мы с тобой потолкуем. -- Не произнеся больше не единого слова, Демер повесил над огнём котелок, из которого доносился острый, режущий глаза запах. Устроившись на корточках у костра, он начал палочкой помешивать своё непонятное варево, молча наблюдая за мною. То и дело, поёживаясь под его пристальным и каким-то изучающим взглядом, я без особого рвения, принялся расправляться с полученным пайком, а когда нехитрый ужин был всё-таки мною осилен, Демер опять пристально взглянул на меня своими зелёными, ледяными глазами и заговорил:

- Повторять свои слова по два раза я не привык, поэтому слушай меня внимательно, волчонок! Твоя прежняя жизнь закончилась раз и навсегда, так что чем быстрее ты о ней забудешь, тем лучше. Приметив тебя, я разорвал твою связь со скрульской стаей, так что теперь ты не безродный приёмыш у них на побегушках, а один из моих сыновей, и воспитывать тебя я буду соответственно.

Я исподлобья взглянул на висящую у него на шее золотую стрелу и, обхватив колени здоровой рукой, настороженно ссутулился, а Демер, словно прочитав мои мысли, тут же холодно усмехнулся:

-Что, волчонок, не хочешь быть княжичем? Боишься меня? - он снял с огня котелок и, плеснул из него в заранее приготовленную плошку густое варево.- Правильно боишься! Если бы тот "Волколак" сегодня всё же прыгнул на меня, то умер бы в одно биение сердца, да к тому же не один, а со своим непутёвым приятелем. Такие глупости я не прощаю.

Услышав это откровение, я помертвел, а князь подул на гущу в плошке и, как ни в чём не бывало, продолжил:

- Ты правильно повёл себя сегодня утром, да и во время Рюнвальда неплохо держался: у тебя хорошие задатки, но есть и одна проблема. Вопиющая, ничем не замутнённая безграмотность всё сводит на нет, а твои выговор и раскрас годятся лишь на то, чтобы пугать ими лендовцев! В Триполеме, который вскоре станет твоим домом, такой вид вызовет лишь недоумение, да и вести себя там ты будешь должен не как дикий зверёныш, а как достойный отпрыск знатного рода. На такую переделку потребуется время, но кроме возни с тобой у меня есть и другие дела, так что переучивать тебя я начну уже с завтрашнего утра, а сегодня сведу твою волчью масть. Мне и самому интересно взглянуть, что за нею прячется...

Услышав, что из-за княжеской прихоти мне вот-вот предстоит остаться без узора, который как для меня, так и для моих отцов был символом гордости и чести, я отчаянно замотал головой:

-Только не это, старшой! Не надо его вытравливать!

А Демер подошёл ко мне с плошкой в руке и, сев рядом, нравоучительным тоном заметил:

- Во-первых, Виго: не старшой, а отец - привыкай. А во-вторых... - и тут он неожиданно и резко щёлкнул пальцами, - Замри!

Из-за его приказа мои мышцы мгновенно утратили гибкость и стали деревенеть, но я, хоть и с трудом, всё же выдавил из себя:

-Прошу... Не надо так...

- Цыц! -- устремлённые на меня глаза князя стали ещё более холодными, а его воля усилилась и ожесточилась.

-Не надо! Нет... -- больше из моего горла не вырвалось даже всхлипа, а ещё через пару минут взгляд колдуна окончательно заворожил меня, превратив в живое изваяние. Я даже век не мог сомкнуть и лишь с отчаянной мольбою смотрел на князя.

- Все твои возражения, зверёныш, мне уже известны! -- сухо заметил он и стал наносить на моё лицо горячую и щиплющую гущу. Я изо всех сил пытался вырваться из сковавших меня пут, но Демер в ответ на моё сопротивление лишь едва заметно сдвигал брови, и я только всё больше и больше каменел, и, казалось, что даже моё сердце бьётся согласно его разрешению и указке! Наконец, князь, без всяких усилий продержавший меня под своей властью до тех пор, пока гуща не остыла, положил конец моему горькому унижению, произнеся, как и прежде, лишь одно слово:

- Оживи! - и я тут же упал ничком на землю: сопротивление чужой воле вымотало меня полностью. Демер же, отметив, что я снова дрожу в ознобе, лишь усмехнулся:

- Сам виноват: незачем было попусту растрачивать силы! - А потом махнул рукою в сторону воды, - А теперь пойди и умойся!

Я послушно поплёлся к реке и, устроившись подальше от князя, ещё долго соскребал с лица точно прикипевшую к нему корку, а когда вернулся к костру, Демер, взглянув на меня, недовольно нахмурился и пробормотал:

- Странно, должно было свести!

Мысленно злорадствуя над тем, что княжеская алхимия проиграла сраженье с "волколачьей" краской, я, мимо воли, усмехнулся, но князь всё-таки заметил мою, блеснувшую на миг, улыбку и спокойно сказал:

- Рано радуешься, сынок! Я от своего не отступлю, и если не за раз, то постепенно всё равно вытравлю это страхолюдство. Дай только срок!