Волчонок

...Между тем, войско вокруг нас тихонько гудело, старшие по очереди поднимались к князю на холм с докладами, а Талли, невзирая на предупреждение обрабатывающего покусы Ламерта, гладил меня по волосам и всё время шептал, словно заклинание:

- Всё пройдёт, Виго... Всё хорошо...

Замерев и низко опустив голову, я молчал, всё сильнее сжимая зубы, ведь из-за смоченной вигардом ткани боль в моей руке начала пульсировать нестерпимым огнём... Ламерт не успел обработать и половины всех, оставленных клыками ран, когда князь обратился к моим скрульцам:

- "Волколаки", что у вас?

Брунсвик не стал подниматься на холм, а, оставаясь среди своих, прокашлялся и начал громко и неторопливо перечислять наскоро высчитанные потери в своих сотнях, но Демер, выслушав начало подсчёта, вдруг прервал его нетерпеливым вопросом:

-А где же ваш волчонок?.. Что с ним?

И Брунсвик хрипло ответил:

- Виго жив...

Услыхав это, князь кивнул головой, а затем потребовал ровным, звенящим сталью голосом:

- Подведите его ко мне!

Ламерт, чуть слышно выругавшись, вновь поднял меня на руки и, шепнув:

- Потерпи ещё немного, малый, - направился между расступающихся перед ним ратников к Демеру... Когда отец поднялся на холм и, подойдя к триполемскому владыке, настороженно замер, так и не обронив ни единого слова, точеные черты пристально взирающего на нас князя на мгновение осветило подобие улыбки:

- Передай его мне, "Волколак"!

Ламерт на несколько мгновений опустил глаза, точно сомневаясь, но потом всё же отдал меня в окованные сталью руки, и Демер, прижал меня к своей груди. А потом князь, окинув суровым взглядом войска, выпрямился во весь рост и заговорил, обращаясь к замершим в выжидательном молчании отрядам:

- Посмотрите на него, воины! Взгляните на этого ребёнка, сражавшегося сегодня вместе с вами -- искалеченного и окровавленного. Он - дитя Рюнвальда, дитя нашей победы, купленной дорогою ценою: каждый из вас теперь не досчитается многих товарищей, и тризна наша будет долгой и горькой, но после... - Князь замолчал на мгновение, но почти сразу же продолжил свою речь. -После мы отпразднуем свою победу, и не один из вас не будет обделён: каждый получит из моих рук причитающуюся ему награду, а свидетелем этому будет он, - и тут звучный голос Демера с неожиданной силой раскатился по всему полю, - Сын Рюнвальда!.. Мой сын!!!

Уже в следующий миг воздух вокруг нас задрожал от неистовых боевых кличей и гортанных выкликов, сгрудившихся у холма войск, а князь, гордо вскинув голову, стоял, словно скала, неотрывно глядя за уже скрытую сумеречной мглою линию горизонта...

Вот так, по странной прихоти судьбы, я в один миг стал княжичем, хотя, живя в сплочённом кругу отцов, никогда не хотел иной участи, кроме как "Волколачьей"! Разлука же с вырастившими меня воинами казалась мне вещью просто невозможной, а потому, когда Демер, вновь передав меня Ламерту, сразу же велел ему:

- Отнеси княжича к "Золотым"!

Я исподлобья взглянул на князя и ещё теснее приник к своему отцу, а Ламерт угрюмо возразил Демеру:

- Дай нам сперва попрощаться!

Услышав такое требование, князь нахмурился и смерил Ламерта ледяным взглядом, но, уже отворачиваясь от нас, всё же сухо бросил:

- Три дня -- не больше!

... До этого события я почти никогда не плакал - даже в самом невинном возрасте. Брунсвик не раз повторял, что готов присягнуть на чём угодно, что в моих глазах не было ни единой слезинки даже тогда, когда меня, только что найденного, достали из-под обломков, но за эти дни я наверстал упущенное за все годы разом! Отрыдав своё возле огромного погребального костра, принявшего в себя, вместе с другими павшими, тела изрубленного на куски Эйка, и Каера, с выжженными до черноты глазницами, после похорон я тихо всхлипывал под боком у пытающегося утешить меня Арраса, а он гладил меня по спине и тихо шептал:

- Ну, что же ты, волчонок?.. Сам ведь знаешь, что теперь они с предками мёд пьют и радуются, да и самому тебе так убиваться не след: ты теперь княжич -- с семьёй и домом, а не такой нищий бродяга, как мы!

Но я только уткнулся лицом в его куртку и сквозь, становящиеся всё более тяжёлыми, рыдания едва слышно ответил:

- Нет, отец... Не нужен мне чужой дом!.. Я такой же, как вы.... Такой же бродяга!..

А окончательно сникший Аррас обнял меня и едва слышно пробормотал:

- Ну не рви ты мне душу, волчонок. Не надо!

Не только Аррас, но и все остальные отцы были настроены похоже: с одной стороны они искренне гордились мною, но с другой - были смущены и обеспокоены предстоящей нам разлукой, да и сам "Волколачий" стан после Рюнвальда оказался тихим и опустелым...

В ночь перед грядущим расставанием мой, едва начавшийся, сон спугнул злой и яростный шёпот: Ламерт, заручившись поддержкой Тирси, зло наседал на ссутулившегося у почти погасшего костра старшого:

- Виго наш! Не отдадим Демеру волчонка, вот и весь сказ!

А Тирси хищно осклабился:

- Пусть только князь попробует забрать нашего сына!.. Тоже мне, доброхот выискался!!!