Волчонок

Итан пристально изучает меня глазами, после чего разворачивается к компьютерному полицейскому, начиная негромко с ним переговариваться.

— Пойдем. — говорит секунд через тридцать, обхватывая мой локоть. — У нас есть десять минут.

Это прикосновение окликается в теле стойким неприятием, даже несмотря на то, что Итан пытается мне помочь. В бурлящем коктейле из отчаяния и боли чувству благодарности нет места, поэтому я просто выдергиваю руку и плотнее кутаюсь в кардиган.

— Здесь. — кивает охранник вглубь узкого коридора, из которого доносится запах тоскливой сырости.

Итан делает попытку пойти за мной, но я его останавливаю

— Спасибо, что помог, но дальше я сама справлюсь.

Намеренно смотрю поверх его плеча, но отчетливо представляю, как напрягаются желваки на гладко выбритых скулах. Наплевать. Сейчас Тайлер единственное, кто имеет для меня значение.

По коридору я почти бегу, ощущая, что дышать становится тяжелее с каждой секундой. Потому что вижу это. Зрелище, которое никому никогда не пожелала бы увидеть. Тайлер в клетке. Обжимает кулаками металлические прутья решетки, словно пытается их раздвинуть, и смотрит в пол.

Слезы забивают глаза и носовые проходы, лишая меня способности видеть и дышать. Проглатываю их, остервенело смывая их с лица рукавом. Быть сильной. Я нужна ему сильной. А поплакать я смогу и потом.

При звуке шагов, его взгляд отрывается от пола и устремляется на меня, наотмашь ударяя по сердцу. На его висках и лбу серебрится россыпь пота, грудь быстро и часто вздымается. У Тайлера приступ клаустрофобии.

— Тай, — ударяюсь грудью о металл решетки и обнимаю его пальцы — Дыши. Здесь достаточно воздуха. Дыши глубже. И я здесь, с тобой.

Недаром я с детства ненавидела зоопарки: за отчаянное бессилие и тоску во взглядах животных, которых в угоду человеческой прихоти нелепо лишили свободы. Мне ненавистно видеть то же выражение в глазах Тайлера.

— Прости. — тяжело выговаривает и впервые за все время нашего знакомства отводит глаза. — Так не должно было случиться.

— Я знаю, что ты ничего не совершал, Тай. К утру у тебя будет лучший адвокат, который вытащит тебя отсюда.

Как заведенная глажу его пальцы, молясь о том, что смогла забрать часть его страданий себе, пока он сражается со своими страхами.

— Пока меня не будет, обращайся к Кайлу.

Кадык на его шее несколько раз дергается, когда он вновь поднимает глаза.

— Со мной все будет в порядке.

— Конечно, все будет в порядке. — заверяю его через сгущающуюся пелену перед глазами. — Я весь Нью-Йорк на уши поставлю, чтобы разрешить это недоразумение.

— Ты сильная. — тихо говорит Тайлер, проводя жесткой подушечкой пальца по моим костяшкам.

Глотаю катящиеся слезы и улыбаюсь.

— Для тебя.

Позади разносится гулкое эхо шагов, от которых спина мгновенно деревенеет.

— Рика, — говорит голос, пропитанный заботой. — К сожалению, время для посещения вышло.

Тайлер поднимает глаза поверх моей головы, и его лицо мгновенно затягивается ледяной коркой.

— Здравствуй, Тайлер. — произносит Итан, поравнявшись со мной. — Не нужно так на меня смотреть. Между прочим, это я был тем, кто помог Рике устроить свидание с тобой.

Если бы взглядом можно было убивать, от Итана не осталось бы даже горстки пыли.

— Нужно идти, Рика. — повторяет Итан. — Не будем злоупотреблять оказанными мне привилегиями.

— Тай, — быстро наклонившись, целую его пальцы, пытаясь захватить по максимуму от последней минуты с ним. — Обещаю, ты скоро будешь на свободе.

— Пойдем, — узловатые пальцы касаются моего запястья.

Ноги неуклюжие и неповоротливые, словно вязну в болоте, когда я разворачиваюсь, делая первые шаги к выходу.

— Если захочешь, я могу порекомендовать тебе хорошего адвоката…

Недосказанная фраза Итана прерывается оглушительным металлическим звоном, эхом разносящимся по холодным серым стенам. Повторяется снова и снова. Это Тайлер безостановочно бьет ладонью по прутьям, не сводя чернеющего взгляда с Итана.

— Тай… — с мольбой смотрю на него.

Снова удар, разносящий сердце в кровавые клочья.

— Пойдем, — бормочет Итан, утягивая меня за руку. — Он совсем из ума выжил.

Я так резко вырываю ладонь из его хватки, что начинает ломить запястье.

— Дайте мне еще минуту с ним, пожалуйста. — кидаюсь к ожидающему нас полицейскому. — Только минуту и, клянусь, я сразу уйду.

В отличие от его коллеги на входе, тот смотрит на меня с сочувствием, но даже это не спасает меня от отрицательного кивка головы.

Я зажимаю уши всю дорогу такси и позже дома, когда рыдаю в кровати, но звук металлического эха настойчиво продолжает рвать сердце, не желая сжалиться надо мной ни на секунду.

29